выпрашивал дать ему поносить ее драгоценности.
Я смеюсь, представив Бена в женских украшениях.
Сьюзен улыбается, делая глоток чая.
— Представь себе только: он всегда мечтал на Хэллоуин нарядиться ведьмой! Я
объясняла ему, что он может выбрать костюм волшебника, но нет, он хотел быть ведьмой!
Наверное, ему просто хотелось измазать лицо зеленой краской.
Мы говорим о Стивене. О том, как тяжело Сьюзен было его потерять, о том, как
сильно Бен напоминал ей Стивена. Она признается, что, потеряв мужа, так рьяно
старалась удержать рядом сына, что, может быть, стала ему в тягость.
— Не думаю, — отвечаю я. — Во всяком случае, с моей точки зрения, Бен очень
сильно вас любил. Он беспокоился о вас. Заботился о вас. Мы много о вас говорили. Он…
— Я не уверена, как много могу рассказать ей о намерениях и переживаниях Бена, о том,
почему он так и не сказал ей обо мне. Но мне так приятно общаться с кем-то, кто знал его
так же хорошо, как я, кто знал его лучше меня. Мне так нужно было услышать: «Я знаю,
как тебе больно», и поверить говорящему. Слова срываются с языка прежде, чем я
успеваю себя остановить: — Он боялся, что если вы узнаете, что он встретил кого-то и в
серьезных с ней отношениях, то почувствуете себя брошенной. Нет, не брошенной, но…
он боялся, вы посчитаете, что он преспокойненько живет себе дальше и что в его жизни
больше нет места для вас. Что было бы неправдой. В его жизни всегда было место для вас.
Но он думал, что, услышав обо мне, вы почувствуете себя ненужной, а он этого не хотел.
И он постоянно откладывал разговор обо мне. Ждал подходящего момента. Подходящий
момент всё никак не наступал, а наши отношения перешли на такой уровень, что стало
еще страннее то, что он вам обо мне так и не рассказал, отчего он совсем растерялся. Он
не знал, как быть, и очень из-за этого переживал. Он любил вас, Сьюзен. Сильно любил. И
не рассказал вам обо мне потому, что заботился о вас, пусть и таким странным образом.
Не могу сказать, что я его понимала. Или что мне это было по душе. Но он скрывал наши
отношения от вас не потому, что вы были для него неважны. Или потому, что я для него
была неважна. Просто он… он повел себя как обычный парень. Он не знал, как разрулить
ситуацию, поэтому никак ее не разруливал.
Сьюзен с минуту обдумывает сказанное мной, глядя в свою тарелку.
— Спасибо, — наконец произносит она. — Спасибо, что рассказала мне об этом. Я
думала, дело в другом… Новость не то чтобы приятная, но и не особо неприятная, правда?
— Сьюзен не уверена в том, что чувствует, и явно пытается переварить услышанное. —