ставлю одну из коробок перед собой и кладу в нее отсоединенную от телевизора игровую
приставку.
101
— Готово! — шучу я, но Сьюзен воспринимает мои слова как крик о помощи,
отрывается от складывания коробок и мягко обращается ко мне:
— Не спеши. Ты же знаешь, никто тебя подгонять не собирается.
Знаю, знаю.
— Ты уже думала о том, будешь ли хранить его вещи или попробуешь что-нибудь
продать? Или раздать?
Сказать по правде, о таком я вообще не задумывалась. Я собиралась просто
сложить всё в коробки, а коробки убрать в кладовку. Отдать вещи Бена кому-то,
избавиться от них насовсем — это слишком для меня.
— О, — отзываюсь я, размышляя о том, что, наверное, именно к этому мне и нужно
стремиться. Нужно надеяться на то, что однажды я смогу расстаться с вещами Бена —
отдать их или продать. Однажды я так и сделаю. — Может, нам стоит рассортировать
вещи? — спрашиваю я. — В одни коробки сложить то, что я оставлю себе, в другие — то,
что раздам, в третьи — всякий мусор. Ну, то есть, не мусор, а просто то, что… никому не
пригодится. Это не мусор. Вещи Бена не могут быть мусором.
— Эй, не кори себя. Бен не слышит тебя, а если и слышит, то все эти вещи для него
уже не имеют значения.
Не знаю, почему меня коробит от этих слов, я же не верю в то, что Бен может меня
слышать. Однако Сьюзен, похоже, верит, что Бен здесь, с нами.
— Вы же не верите в то, что Бен…
— Рядом? — насмешливо спрашивает Сьюзен и качает головой. — Нет, не верю. А
жаль. Если бы верила, мне было бы гораздо легче. Я думаю, что он или ушел в небытие,
растворившись в эфире, или перешел на какой-то другой уровень, или перевоплотился, но
я не верю в то, что он остался здесь, на земле, таким, каким он был. Как знаешь, иной раз
семьям погибших говорят: «Не унывайте. Бен всегда с вами».
— Вы так не думаете?
— Я думаю, что Бен со мной, потому что я любила и люблю его, и потому что он
живет в моих воспоминаниях. Его память со мной. Но здесь? Нет, здесь его нет. После
смерти Стивена мне приходили мысли о том, что, может быть, ночью он лежит рядом,
наблюдая за мной. Или что, может быть, он стал какой-то высшей силой,
приглядывающей за мной и Беном. Но такие мысли мне мало помогали, ведь душой я не
верила в это. Понимаешь меня? А ты сама веришь в то, что Бен рядом? Или правильней
спросить: ты можешь в это верить? Я, к сожалению, не могу.
Я отрицательно качаю головой.
— Нет. Я не думаю, что он слышит меня. Не думаю, что он смотрит на меня. Хотя
эти мысли приятны. Иногда я думаю: что, если он слышит всё, что я говорю? Что, если