мне не остается ничего другого как действительно быть с ней искренней.
— Я убрала его вещи, — говорю я, внутренне готовясь к тому, что за этим
последует разговор по душам. Мне не хочется вспоминать о нашей последней беседе, о
нашей ссоре, но я уверена, что Анна припомнит всё это.
Подруга пододвигается ко мне на диване и обнимает меня одной рукой.
— Его одежду я отвезла в Гудвилл.
Гудвилл! Вот где мои ключи.
— Мне так жаль, Элси, — отзывается Анна. — Но я горжусь тобой. Очень, очень
тобой горжусь. — Она поглаживает меня по руке. — Ты молодец. Не знаю, смогла ли бы
поступить так же, будь я на твоем месте.
— Что? — поражаюсь я. — Ты же буквально требовала, чтобы я продолжала жить
дальше! Ты сказала, что я должна убрать его вещи!
— Сказала, — кивает Анна, — потому что это и следовало сделать. Но это не
значит, что я не знала, как это трудно.
— Тогда почему ты говорила об этом так, будто это легче простого?
— Потому что тебе нужно было это сделать, и я знала, что ты сможешь. Никто не
хочет подобного делать.
— Угу. Никому другому и не надо.
Я хочу, чтобы Анна ушла, и она об этом прекрасно знает.
— Прости меня за тот вечер. Я повела себя бестактно. Я, правда, очень сожалею об
этом, — извиняется она.
— Ничего страшного, — отвечаю я. И это действительно так. Мне тоже следовало
бы извиниться, но у меня нет желания сейчас с кем-либо говорить.
— Хорошо. Что ж, я пойду. — Анна встает. — Я тебя люблю.
— Я тебя тоже, — отвечаю я, надеясь, что это сойдет за «я тебя люблю». Я на
самом деле ее люблю, но сейчас не хочу произносить этих слов. Не хочу ничего ощущать.
Она уезжает, и я провожаю ее машину взглядом из окна. Наверное, она поедет на
встречу с Кевином, расскажет ему об этом маленьком эпизоде, и он возьмет ее за руку и
пожалеет: «Бедняжка, должно быть, тебе трудно приходится», как будто весь мир
ополчился против нее, как будто она этого не заслуживает. Я ненавижу их обоих за то, что
они могут тяжко повздыхать, построить серьезные физиономии, посетовать на то, как мне
сейчас нелегко, а потом отправиться в кино и посмеяться над дебильными шутками.
На следующее утро я отправляюсь к Гудвиллу за своей машиной. Ключи так и
лежат на переднем сидении, но из машины ничего не стащили. Сказать по правде, меня
109
это приводит в бешенство. Меня бесит то, что вселенная решила помочь мне именно
сейчас, а не тогда, когда мне действительно это было нужно.
В понедельник на работе меня раздражают незнакомые посетители. Я угрюмо