— Что?
— Ты везешь меня к себе домой?
Он подмигивает мне, и когда я открываю рот, чтобы заговорить, он перебивает меня, напоминая:
— Один день, Нина.
Заезжаем в гараж, паркуемся и направляемся к лифту. Он набирает код и нажимает «П».
— Ты нервничаешь из-за того, что ты здесь? — спрашивает он, пока мы поднимаемся на верхний этаж.
— А должна?
Подходя ко мне ближе, он берет меня за руку, когда открываются двери, и мы выходим из лифта во впечатляющую квартиру. Весь верхний этаж принадлежит ему, и когда я смотрю через огромную гостиную с множеством акцентов в сводчатом потолке, то отмечаю архитектурные элементы современного дизайна. Рядом с огромной стеной из окон, из которых прекрасно видно город, и рядом с дальней стеной расположена большая кухня фирмы «Archlinea». Вижу лестницу из нержавеющей стали и спрашиваю:
— А что там?
— Частная терраса на крыше.
— Это место удивительное, — говорю я, когда прохожу дальше в квартиру. Она такая впечатляющая и просторная, но в то же время теплая и уютная, это как раз то чувство, которое я ценю, потому что это далеко от того, как я чувствую себя в собственной квартире.
— Кофе? — спрашивает он.
— Да, пожалуйста, — снимаю пальто и шарф, кладу все мои вещи на один из диванов и направляюсь к дивану, который расположен около огромного камина. Вскоре Деклан присоединяется ко мне, подает мне кружку, включает камин, а затем садится рядом со мной.
— Давно ты здесь живешь?
— С тех пор, как два года назад переехал в Чикаго.
— Тут очень много места для одного человека.
— Говорит женщина, которая живет в пентхаусе в «Легаси», — замечает он с ухмылкой, и я смеюсь.
— Мой муж уже жил там до того, как я встретила его, — возражаю я.
— Тебе нравится там?
— Я привыкла, — отвечаю я. — Большую часть времени я там одна, Беннетт работает и путешествует очень много.
Он не отвечает, так как делает глоток своего кофе, потом ставит кружку на столик. Поворачивается ко мне и говорит:
— Я хочу узнать о тебе.
— Что ты хочешь узнать?
— Что ты изучала в колледже? Ты работала до замужества? Я хочу узнать кто ты, кроме того, что ты его жена, — говорит он и поворачивает свое тело так, чтобы оказаться лицом ко мне. Я верчу кружку в руках, греясь, и отвечаю.
— Я изучала историю искусств в Университете Канзаса. Когда мои родители погибли, я училась на третьем курсе.
— Как они погибли? — спрашивает он. Он не говорит то, что обычно говорят люди, когда вы упоминаете про смерть. Он никогда не говорит, что ему жаль, не извиняется за то, к чему не имеет никакого отношения, и я ценю это, даже притом, что я кормлю его ложью.