— Медленно начинай разгон, Стас. Даже не разгон, а просто неспешное движение. Помни, у пятого бакена ты должен пройти со скоростью тысяча двести метров в секунду. Я тебе заранее отметки скорости буду давать. Выше будет просто опасно для объекта. Наша задача чуть-чуть коснуться его и вышибить из-под прикрытия пушек, а не разбить, как яйцо для яичницы.
— Да помню я, помню… Начинаю разгон, тьфу ты, чёрт! Начинаю движение. Шурка, постоянно иди на «Пиле» рядом, считай маршрут и корректируй скорость. Всё корректируй! Любую мелочь!
— Понял, исполняю…
После восьмого бакена, отмеряющего по тысяче километров каждый, я отпустил каменюку из захватов. Буксир ушел вверх, а мой бильярдный шар неспешно покатил в цель. Но не точно. Все-таки первым шаром мы по лузе промахнулись. Мгновение, пока Шурка сосчитает поправку, секунда, пока он мне её передаст, еще секунда, пока я отреагирую… В итоге — промазали! Но опыт накопили. Вторая попытка… Она прошла гораздо лучше, с огоньком. Движение буксира стало ровнее, скорость равномернее, камень пошел точнее, но — увы! Мы попали, но попали всего лишь вскользь. Эсминец завращался, ушел вправо, но по задуманной трассе не полетел. Попытка номер три. Она удалась. Надо думать — третья попытка ведь! Идиотом надо быть, чтобы не суметь попасть! Искин разведчика успел на долю секунды поставить противометеоритный щит, эсминец мигнул после удара, пропал на пару мгновений из вида, потом вновь проявился и резво поплыл в нужный мне сектор тактического поля. Там я его и стреножил возле пыльного, побитого жизнью и метеоритами планетоида. На который потом аккуратно посадил с большим трудом добытого разведчика, прямо возле каких-то старых металлических обломков. Во главе дроидов ремкомплекса «Гонерио» я, как Чапай в конной атаке, с топотом помчался на приступ эсминца.
* * *
Так и приступаю. Девятый день уже. Аппаратуру я нашел, снял и перенес на «Пилу». Потом вдумчиво перебрал, протестировал и установил в рубке. Это был комплекс аграфов «Пелена» седьмого поколения. Не полный айс, конечно, но на шару вполне себе ничего. Достаточно сказать, что подобная аппаратура десятого поколения стоила, наверное, как бы ни дороже моей «Пилы». Вот. Но она, собака, — аппаратуру я имею в виду, — безбожно глючила. А я теперь сиднем сидел возле неё, нюхая испарения канифоли в паяльном автомате вместо аромата кофейного.
Встал, подошел к голографическому экрану во весь рост.
— Шурка, дай снова изображение…
Тихонько, на грани слышимости, загудел экран. На нем снова появилась моя копия.