– Возможно, но красота в вашей семье досталась не только ей, мадам.
Арабелла усмехнулась:
– Своей лестью вы заслужите мою вечную признательность, ваше сиятельство. – Внезапно усмешка на лице Арабеллы сменилась теплой улыбкой:
– А вот и мистер Хаббард! Ему как-то удалось пробраться сюда после одиннадцати.
Лорд Астор, танцевавший с одной из подруг Франсис, с раздражением заметил и то, как Арабелла усмехнулась Фарради, и то, как улыбнулась при виде Хаббарда. Она отвергла его предложение о мире и почти равнодушно приняла подарок, который он выбирал с такой тщательностью. А вот его друзьям она радушно улыбается и охотно разговаривает с ними. И наверняка еще будет танцевать с тем молодым увальнем, который сейчас стоит один в конце зала и наблюдает за ней, сложив руки на своей хилой груди.
Виконт подумал, что он был прав в своих предположениях. Арабелле действительно нужна его душа. Она из тех женщин, которые не успокоятся, пока не завладеют мужчиной целиком. Только сейчас до него начало доходить, что и ее небольшой рост, и непосредственное поведение – все придавало Арабелле некую утонченную силу, с помощью которой она успешно шла к своей цели с кажущейся легкостью. Но, чувствуя эту силу, виконт был готов собрать в кулак всю оставшуюся волю, чтобы противостоять Арабелле, не позволить ей завладеть им безраздельно.
За месяц, прошедший после свадьбы, его жизнь претерпела серьезные изменения. Всего за месяц! А казалось, что минул целый год. Он стал уделять жене массу времени и внимания. Бросил Джинни и даже не стал подыскивать ей замену. Более того, понял, что в ближайшее время и не будет искать новую любовницу. Неожиданно для себя он превратился в верного мужа.
А теперь, словно всего этого было мало, его еще терзали угрызения совести. Но будь он проклят, если признается, что вел себя аморально, посещая Джинни после женитьбы. Джинни он бросил потому, что больше не получал удовольствия от общения с ней, и еще потому, что не желал видеть, как страдает жена. Он сам принял решение, и мораль здесь ни при чем.
И все же что-то угнетало его. Он чувствовал это каждый раз, когда смотрел на Арабеллу, и даже каждый раз, когда думал о ней. Следовало подавить в себе чувство вины, которое он испытывал в отношении жены. Да, он сожалеет о том, что причинил ей боль, однако не раскаивается в своем поведении. А уж если признавать свою не правоту, то тогда надо признавать святость и нерушимость брачных уз. И вот тогда он будет привязан к жене так крепко, как и представить себе не мог.
Нет, этого он не допустит. Одна только эта мысль вызывала у него нешуточный испуг.