Он спал дома несколько ночей. Он не разговаривал со мной, метал косые взгляды, иногда
подшучивал, желая задеть меня. Но я была готова терпеть это, главное, что мой сон не был
потревожен.
Мы не разговаривали о том, что произошло на кухне и тем вечером, когда я вернулась с прогулки с
Джейсоном. Я избегала его. Старалась это делать. Зак тоже не горел желанием находиться рядом со
мной. Но когда мы все же сталкивались, он смотрел на меня, как на груз на своих плечах, который он
ОБЯЗАН тащить. И мне хотелось провалиться сквозь землю каждый раз, когда я замечала на себя
такой взгляд.
Что ж, я тоже не очень-то горела желанием быть его грузом.
Зак Роджерс «подарил» мне две недели бессонных ночей.
Из-за Зака Роджерса у меня появился нервный тик и возможность видеть каждое утро в отражении
зеркала настоящее зомби.
Мне хотелось отомстить ему. Точнее, я всегда этого хотела, — с того момента, как познакомила его
голову со сковородой, которую держала в руках в первую ночь, как переехала в Кливленд. Но я не
стала ничего предпринимать, не стала ломать голову над тем, как намеренно испортить Заку жизнь.
Я решила поступить мудро и просто вести себя так, как будто его вообще нет в моей жизни.
Полный игнор.
Это задевает сильнее, чем то, когда ты отвечаешь.
Но в один прекрасный момент стена терпения, которая казалось мне прочной, сломалась, и мы снова
сцепились с ним, с трудом сумев остановиться. Спор возник на пустом месте — я просто положила
пульт не туда, где он, по мнению Зака, должен быть всегда.
— Да какая вообще разница, где лежит пульт?! — не понимала я, сорвавшись на крик.
Мы были в гостиной. Я спокойно смотрела телевизор, пока не явился Роджерс и все не испортил.
— Для меня — большая, — сильнее нахмурился он и переложил пульт на несколько сантиметров
влево.
Я закатила глаза и скрестила руки на груди. Я стояла у одной стороны журнального столика, Зак — у
противоположной. Мы мерили друг друга гневными взглядами, и у меня чесались руки положить
пульт обратно, назло Роджерсу. Но я, опять же, взяла свою ярость под контроль, так как в ином
случае мы бы спорили бесконечно.
— Прекрасно! — воскликнула я, вздохнув, и вскинула руки, признавая свое поражение. — Я больше
не притронусь к этому чертовому пульту.
— Будь так добра, — ядовитым голосом произнес он. — И вообще, лучше ни к чему не прикасайся в
этом доме.
Иногда мне казалось, что Роджерс затевал со мной спор только ради того, чтобы повеселиться.
Я скривилась.
— Знаешь, теперь мне чисто тебе назло хочется все переворачивать и перекладывать на другие
места. Пожалуй, начну с пульта.