исчезнет, и я буду одна, в этом холоде... Что может быть кошмарнее? А ведь раньше это было
моей жизнью.
― Знаешь, наши жизни не так уж и ужасны, ― заявляет Ангел.
Один маленький миг абсолютной идиллии разрушен, но я не становлюсь несчастнее
оттого, что Ангел заговорил. Нет. Я все так же счастлива. Просто в тишине намного спокойнее.
Я все же открываю глаза. Сначала перед глазами пляшут огромные белые пятна, а когда
они рассеиваются, я вижу тусклый фон, темную, почти черную воду и свинцовое небо. Но я тут
же заставляю себя сосредоточиться на другом. На своей правой руке. Я отчаянно пытаюсь
убедиться, что ее крепко сжимает рука Ангела.
В горле даже образовывается комок. Но нет необходимости нервничать.
Я опускаю взгляд и вижу, что наши пальцы по-прежнему переплетены друг с другом. Я
просто не чувствую руку из-за холода.
Все хорошо.
Все нормально.
Теперь я заставляю себя прислушаться к тому, что говорит Ангел, а это достаточно
проблематично, потому что… потому что ощущение счастья сбивает меня с толку.
― Ты слышишь? ― Ангел с крошечной улыбкой смотрит на меня.
Я не могу понять себя, потому что его глаза, в которых плескается теплота, вызывают у
меня такие чувства. Я не понимаю, почему мне сейчас хочется плакать.
― Да, ― хрипло отзываюсь я и рассеянно улыбаюсь в ответ.
Это традиция. Улыбаться, если он улыбнется, и неважно, что он скажет, неважно, если
мне будет невероятно грустно. Я все равно улыбнусь.
― Серьезно, ― Ангел медленно втягивает в себя ледяной воздух и отворачивается. На
сердце становится тяжело, когда я больше не вижу его темных глаз.
«Сосредоточься» напоминаю я себе.
― Нам еще крупно повезло, ― продолжает он. ― Вот, например, как тяжело живется
детям в Африке? Или в Индии? Они умирают от голода и жажды, они подвержены разным
ужасным болезням, от которых погибают в страшных муках. Малярия, лихорадка… ― его лицо
кривится. ― Они живут, можно сказать, на улице. У них нет компьютеров и телефонов, нет
телевизоров и прочей техники, которая есть у каждого среднестатистического человека. Они
бедны. По-настоящему бедны, и их жизнь действительно ужасна, ― он замолкает ненадолго. ―
Или все те люди, живущие в некоторых странах Третьего мира. Бедных странах. Иран, Ирак,
Сирия, Египет… Они подвержены войне, которую ведут более могущественные страны. Это не
справедливо, ― Ангел хмурится, и могу поклясться, что я физически чувствую, как он зол. На
этот мир. ― Ты только представь, сколько невинных людей погибает только потому, что они