изысканной прической. Я вижу, как папа восхищенно смотрит на маму, и это греет сердце.
Когда я присоединяюсь к ним за столом, мама неожиданно вскакивает.
― Свечи забыла! ― восклицает она и бежит куда-то.
Папа с улыбкой смотрит на меня.
― Красивое платье, ― говорит он.
Я улыбаюсь ему.
― Спасибо.
Затем возвращается мама, и мы ждем, когда же наступит новая маленькая жизнь.
Мама включает «Первый канал» и Президент начинает свое обращение ко всем жителям
России. Я не слушаю его, но смотрю на экран телевизора… а потом на экран телефона. Я жду
не как двенадцати часов, как звонка Ангела. Он обещал мне вчера, что позвонит ровно в
полночь.
И я жду, жду, жду.
Вдруг звучит знакомая мелодия. Я вздрагиваю и смотрю на экран телефона, где
высвечивается имя того, кого я готова слушать днями и ночами напролет.
Остается пару минут, если не меньше, до двенадцати.
82
Я соскакиваю со стула и несусь в свою комнату.
― Куда ты? ― раздается удивленный мамин голос за спиной.
Но я оставляю ее вопрос без ответа.
Как только оказываюсь в своей комнате и закрываю дверь, подношу телефон к уху и
улыбаюсь.
― Привет, ― говорю я.
― Привет, ― слышу я радостный голос Ангела. ― Как предновогоднее настроение?
Было не на высоте до того, как он позвонил. А сейчас все просто идеально. Даже лучше,
чем безупречно.
― Отлично, ― отвечаю я, и это самое жалкое описание той радости, что пульсирует во
мне и вызывает безудержное желание прыгать и петь. ― А у тебя?
― Тоже, ― и я млею, когда слышу великолепный звук, которым является смех Ангела. ―
Я обещал позвонить тебе ровно в полночь, но не мог дождаться и решил позвонить чуть
раньше.
― Все нормально.
― То есть, следовательно, мы уже будем разговаривать в полночь, так что это лучше.
Я усмехаюсь и подхожу к окну. Начинаю теребить занавеску.
― Чем занимаешься? ― спрашиваю я и смотрю на дом через дорогу.
На улице почти никого нет. Так тихо.
― Смотрю в окно, ― отвечает Ангел.
Я удивленно вскидываю брови.
― Правда? Я тоже!
― Здорово. Давай представим, будто наши дома стоят напротив, и мы смотрим друг на
друга.
Я закрываю глаза и представляю себе лицо Ангела вдали, представляю его улыбку и то,
как он машет мне рукой. Я представляю, что машу ему в ответ.
― Я вижу тебя в платье, ― говорит Ангел. Я усмехаюсь, не открывая глаз. ― Оно…
ммм… черное.
― Промазал, ― говорю я. ― Оно бардовое.
― Но ты в платье! ― восклицает он так, словно выиграл какой-то очень важный спор.
― А на тебе костюм, ― предполагаю я, представляя себе это. ― Черный, и с белой