чем не бывало, как будто ничья жизнь не сломана, все возвращаются к своим делам и
разговором.
Всем все равно, потому что это не их друг попал в беду, и я могу предположить, еще
потому, что они не имеют сердца, которое способно испытывать сочувствие.
Я не представляю, как мне дальше ходить в школу, сидеть на уроках, учиться… Я не
знаю, как буду готовиться к предстоящим экзаменам, потому что все мои мысли об Ангеле, и
только об Ангеле.
Все это так сложно.
После уроков я и Егор договариваемся навестить Ангела. Перед этим я созваниваюсь с
Виолеттой Александровной, и она говорит, что не будет говорить сыну о том, что мы придем,
потому что Ангел скажет нам не навещать его.
― Надо купить апельсины, ― говорю я, когда мы подходим к овощному ларьку. ― Он
любит апельсины.
Егор ничего не говорит.
Мы покупаем два килограмма апельсинов, грейпфрут и мандарины. Ангел без ума от
цитрусовых.
Я и Егор не разговариваем, когда идем к Ангелу. Каждый из нас думает о своем, точнее об
одном, но мы все равно молчим.
Виолетта Александровна встречает нас с усталой улыбкой.
― Заходите, ребята, ― говорит она нам.
Мы раздеваемся и неуверенно идем к комнате Ангела. Мне не по себе даже просто
смотреть на его дверь. Мы не виделись две недели, включая зимние каникулы, и мне кажется,
что все это сон, и Ангел является лишь его частью, а не моей реальностью. И я так боюсь
проснуться однажды…
― Идите, ― шепотом говорит нам Виолетта Александровна.
Я с сомнением смотрю на нее, и женщина, чтобы подбодрить, улыбается и кивает.
Ангел уже знает, что мы с Егором здесь. Наши голоса, наши шаги… он знает это, но не
готов встретиться с нами. А мы готовы. Мы всегда готовы, потому что быть вдали от него
намного тяжелее.
Я неуверенно стучусь в дверь и открываю ее. Я затаиваю дыхание и замираю, потому что
волнуюсь. Егор сзади осторожно подталкивает меня вперед, и я вваливаюсь в комнату Ангела.
Когда я уже внутри, когда я вижу Ангела, сидящего у окна в инвалидном кресле, кровь
96
застывает в моих жилах. Я снова теряю самообладание. Я теряю способность мыслить,
разговаривать, дышать, видеть.
Ангел слышит нас и резко оборачивается. У него болезненно бледная кожа, серо-синие
губы и ужасные огромные мешки под глазами. Он выглядит измученным, уставшим,
обессилевшим. Я действительно вижу его, и это не сон, не мираж. Это реальность, но совсем
другая. Сейчас я не ощущаю былого настроя. Сейчас в воздухе царит мрак и пугающая до