вообще заботит, какого мнения обо мне новенький? Мне должно быть все равно. На всех. И на
этого паренька тоже.
― Что? ― спрашиваю я, делая вид, что не расслышала его в первый раз.
Новичок щурит глаза и улыбается. Я громко сглатываю и приказываю себе вести себя
нормально, ну, или хотя бы приблизительно к адекватному состоянию.
10
― Я говорю, не скажешь, на какой странице находится отрывок, который вам задали
выучить наизусть, ― весело повторяет он.
Я бросаю краткий взгляд на его парту и вижу старый учебник литературы.
Я немного хмурюсь и поднимаю взгляд.
― Тринадцатая страница, ― отвечаю я и ужасаюсь, потому что мой голос звучит ужасно.
Как будто я не говорила несколько дней. Хотя, это почти так и есть. Я мало разговариваю.
― Большое спасибо, ― потягивая слова, благодарит Ангел, и я хмурюсь сильнее, гадая,
издевается он, или говорит серьезно.
Должно быть, издевается. Да, точно. Издевается. Наверно, думает, что я слабоумная, или
что-то в этом роде. Ну, даже если он пока так не считает, то в скором времени неизбежно
изменит свое мнение. И в этом ему с радостью помогут мои замечательные одноклассники,
которые в ярких красках объяснят, что я сумасшедшая и тихоня, чучело, уродина, немая…
Уверена, они найдут слова.
― Все, время вышло, ― говорит Светлана Александровна.
Я пользуюсь моментом и отворачиваюсь. Закрываю глаза, делаю глубокий вдох,
избавляюсь от страхов, назойливых мыслей и непонятных сомнений, и встряхиваю головой.
Нужно сосредоточиться на литературе. Только это имеет значение. Только это.
― Может, кто-нибудь хочет рассказать по желанию? ― спрашивает учительница.
Все молчат. Так всегда. Светлана Александровна, сузив глаза, смотрит на нас и улыбается.
― Ладно, если желающих нет, то пойдем по списку, ― говорит она и опускает взгляд к
журналу. ― Астафьев. Давай к доске.
Я усмехаюсь так тихо, чтобы никто не мог услышать. Астафьев Сережа никогда не выйдет
к доске и на «отлично» расскажет отрывок из «Слова о полку Игореве». Он никогда не напишет
хорошо сочинение, или решит задачку по геометрии, сложное уравнение по алгебре. Сережа
ненавидит физику, химию, физкультуру и, возможно, все уроки.
Я перевожу взгляд на него. Астафьев вальяжно сидит на стуле, откинувшись на спинку, за
третьей партой на первом ряду и с наглой ухмылкой смотрит на учительницу.
― Я не готов, ― заявляет он, и это никого не удивляет.
Этот персонаж типичный двоечник. Удивляюсь, как он вообще умудрился доучиться до
девятого класса. С такой успеваемостью ему место в школе для особо… непонятливых и