Егором.
― И что же? ― ухмыляюсь я.
― «Amor», ― говорит он.
― Что?
― Любовь, ― смеется Ангел.
― В смысле? ― хмурюсь я. ― То есть, как это? Любовь? Егор? Эээ…
Ангел смеется громче.
120
― Наш друг влюбился, Августа. Влюбился. Представляешь?
Мои глаза становятся круглыми.
― Да ладно? Серьезно? Не может быть!
― Еще как может, ― усмехается Ангел.
Я нелепо улыбаюсь и представляю в голове избранницу Егора. То есть, я вообще не могу
представить, потому что… потому что Егор, ну, он же такой… В общем, я думала, что его
единственная любовь ― это наука, и Эйнштейн, конечно же.
― И кто она? ― я начинаю сгорать от любопытства.
― Ее зовут Карина, и она живет в Санкт-Петербурге, ― поясняет Ангел.
― Давно они знакомы?
― Ммм, ну, около месяца.
Ого! И я узнаю об этом только сейчас? Хотя, это личное дело Егора ― говорить мне, или
нет. В конце концов, это мужские секреты, и мне в них нет места, как и мальчикам в девичьих
тайнах.
― А где они познакомились? ― спрашиваю я.
― В группе Егора. Она подписана на него. Кстати, в группе уже почти тысяча участников,
представляешь?
― Вау! Классно. Егор, наверно, без ума от счастья?
― Не то слово, ― хохочет Ангел. ― Так вот, однажды Егор заметил комментарий,
оставленный Кариной, который заинтересовал его. Он ответил. Она ответила ему, и между
ними завязался очень увлекательный разговор.
― О чем?
― О спиновых матрицах Паули.
Хорошо, что Ангел не видит, какое у меня сейчас недоуменное выражение лица.
― Эмм, группа же об Эйнштейне, ― бормочу я, ― причем здесь… матрицы Пауля?
― Лучше не спрашивай, ― сочувствующе усмехается Ангел, ― потому что я сам едва
понял. Но в общих чертах, Егор восхищен Кариной. Он говорил, что никогда не встречал
никого умнее, кроме нее. Ну, не считая меня, конечно же. А еще Карина тоже фанатка
Эйнштейна.
Я улыбаюсь, так как искренне рада за Егора. И так же мне очень интересно, кто такая
Карина? Как она выглядит, где учится, сколько ей лет? Еще Ангел говорит, что она и Егор
договорились встретиться, как только начнутся каникулы. Но больше мы не разговариваем об
этом. Ангел начинает спрашивать меня об оставшихся экзаменах, и я жалуюсь ему, что мне
страшно, особенно за математику. Ангел подбадривает меня, как может, но, к огромному
сожалению, этого все равно недостаточно.
Когда мы подходим к месту, спасавшему меня долгие недели, месяца от темноты, то резко
замолкаем. Я везу Ангела по сухой тропинке и жадно вдыхаю влажный воздух. Как же