Алина закрыла книжку и потянулась. Она обожала детективы.
— Как называется эта вещица? — девушка посмотрела на обложку. — «Жара на Кипре». Неплохо… Умеют же люди писать. Аж мороз по коже. Я тоже змей ненавижу. Умерла бы прямо там, в пещере. Не сходя с места.
Алина взглянула на часы. Стрелки соединились на одиннадцати.
— Пойду, погреюсь в ванне, — решила она, — заодно поболтаю с Настькой.
Алина прошла в ванную и включила оба крана. Вода с напором хлынула, обдав лицо брызгами. Капли зацепились на щеках и лбу, и щекотно стали скатываться с них. Алина выжала из банки пенящегося раствора и, пока ванна наполнялась, стала рассматривать себя в огромное зеркало, висящее на стене.
— Хороша, нет правда, хороша, — подумала она, позируя, словно кинодива перед репортёрами. Алина тронула двумя пальчиками бретельку тоненькой кружевной рубашки, в которую была одета, и та, соскользнув, упала прямо к её ногам. Теперь Алина стояла совсем голой. Она нравилась себе. Тонкое тело, мраморная кожа, украшенная россыпью крошечных родинок. Небольшая, но красиво очерченная грудь с торчащими кверху розовыми сосками.
— Не зря Суслов влюбился в меня, — подумала Алина, продолжая любоваться точёностью своих очертаний.
Недавно Суслов, который менеджерил у крупного дельца Петра Савельевича Крылова, взял к себе на содержание студентку Алину. На неё имел виды сам большой Пётр, как его называли за глаза. Крылов годился Алине в дедушки. Его рожа лоснилась жиром, а изо рта воняло. Алину передёрнуло от этих воспоминаний.
— Суслов тоже не мальчик, — подумала она, зачёсывая назад длинные волосы и закалывая их красивым костяным гребешком.
Алина подняла руки к верху, придерживая пряди, и замерла на мгновение в этой позе, любуясь собой.
— Да, Суслов тоже не мальчик, — продолжила Алина прерванную мысль. — Но не сравнить же с этим боровом Петром. Суслову не больше пятидесяти. Да и следит за собой, не то, что Хозяин. Пётр — мужик старой школы. Любит пожрать, выпить, попариться в бане. И чтобы куча девок молодых вокруг. А Суслов новый русский… ходит в бассейн, тренируется на тренажёрах, правильно питается и занимается сексом преимущественно с одной девушкой, которую берёт к себе в дом.
Теперь такой девушкой стала Алина. За что получала приличную подпитку к своему студенческому бюджету. Первый раз с Сусловым дался ей не просто. Пришлось прилично накачать себя спиртным, прежде чем она смогла поцеловать его в губы, хотя он и был тщательно выбрит, и изо рта пахло дорогой жвачкой. Но Суслов при всём своём макияже и ухоженности всё равно был старше Алинкиного отца. Но на удивление, секс с Сусловым Алине понравился. Правда, она обычно закрывала глаза, чтобы не видеть его колючих глаз, рябоватого лица и тонких губ. Алина выпивала виски с тоником, выкуривала пару сигарет, закрывала глаза… и всё получалось замечательно. Она представляла, что занимается любовью с кем–то из порно журналов, в достатке валявшихся у Суслова. Сам процесс происходил с богатой выдумкой участников и приносил полное удовлетворение обеим сторонам. Алина, имевшая немалый опыт по этой части, с удовольствием заметила, что у пожилых мужчин, каким ей казался Суслов, есть масса достоинств. Он не спешил, не торопился, как это делали её ровесники. Суслов любил, чтобы всё происходило по порядку. Начинал он с лёгкого заигрывания, казалось, нечаянного касания кожи кончиками пальцев. Затем переходил к поцелуям, едва дотрагиваясь губами шеи или плеча, от чего у Алины разбегались по телу в разные стороны мурашки. Постепенно он переходил к покусываниям, пощипываниям Алининого тела, и, наконец, довольно–таки резким укусам, рвущим уже не чувствующую боль разгоряченную кожу. Суслов не обрывал начатое, пока не завершал действие, похожее на священный обряд, совместным оргазмом, от которого летели искры из глаз. Алина называла это фейерверком.