– Ха! А если я нарочно откажусь убивать человека? И как тогда ты выплатишь свой долг моему отцу?
– Не будь таким наивным, парень. Подобный каприз ты мог позволить себе, живя во дворце, под охраной роты гвардейцев. Когда мне поручили обучить тебя ремеслу кровопускания, я понятия не имел, как решить эту задачу в тех роскошных условиях, в которых ты жил. Но теперь все совсем иначе. Теперь ты не прячешься за крепостными стенами и за спинами стражников. Отныне ты живешь в моем мире и имеешь не меньше врагов, чем я. Или даже больше. А это значит, что скоро тебе придется выбирать: или убить кого-то или умереть самому. Возможно, даже раньше, чем ты думаешь. Возможно, даже раньше, чем думаю я. Возможно, даже завтра, а то и прямо сейчас! Ты готов к этому? Не готов? Что ж, раз нет, значит, ты уже мертвец. Еще один гниющий в лесу труп с перерезанной глоткой или со стрелой в спине – такой, каких я повидал на своем веку гораздо больше, чем восходов солнца.
Я огляделся по сторонам и зябко поежился. Темнота, к которой я немного привык, вновь обрушила на меня все свои зловещие тени и шорохи. А кригариец, глядя на мое ерзанье, сидел и довольно улыбался в усы. В очередной раз нагнав на меня страху, он хотел, судя по всему, одного: чтобы я сбежал от него. И чем скорее, тем лучше. Ведь тогда вся вина за то, что он не сдержал слово, ляжет на меня, а его совесть останется чиста.
– А куда мы завтра пойдем? – спросил я. Мне надоело глядеть на его издевательскую ухмылку, и я решил сменить тему разговора.
– Как куда? – удивился он. – Ты разве не знаешь? Я веду тебя в Тандерстад, к твоей сестре. Теперь она – твоя единственная родня, и кому еще кроме нее мне тебя сбагрить?
– Ха! Ну ты и придумал! Да ведь моя сестра Каймина – шлюха, которая зарабатывает на жизнь, раздвигая ноги в публичном доме перед всеми подряд! – выпалил я. И только потом понял, что, сам того не желая, повторил сгоряча слова Гилберта-старшего. Те самые слова, за которые я его часто ненавидел. Но которые врезались мне в память так крепко, что стали сами срываться с моего языка.
– Эй! А ну полегче, парень! – возмутился Баррелий, угрожающе нацелив на меня указательный палец. – Не смей говорить так о своей сестре, кем бы она ни была! И вообще, не надо думать о шлюхах, словно о грязи, которую ты выковыриваешь из-под ногтей. Это ремесло не лучше и не хуже любого другого, которое предлагает нужный людям товар за честную цену.
– И не хуже, чем ремесло наемника? – съязвил я.
– Воистину так, закопай меня Гном – ничем не хуже! – не смутился кригариец. – А во многом даже лучше и чище, ведь шлюхи не топят в крови разоренные города и не отбирают у крестьянских детей последний кусок хлеба.