— Да какого черта. — подумал я и резко ускорился.
Максим тоже перешел на бег. И вот мы оказались у самого центра, у входной двери в кафе. Я бросился к нему и заключил его в объятьях, он сделал тоже самое, только сжал меня сильнее, и мы стояли обнявшись, не проронив ни слова. Я почувствовал, как у меня по щекам снова побежали слезы, но только теперь это были слезы радости, и только после этого, попробовал разорвать затянувшиеся объятия, но Макс какое-то время не отпускал меня, а когда все-таки выпустил, я увидел что и у него глаза на мокром месте. Он посмотрел на меня и улыбаясь произнес:
— Ты че как телка расплакался?
— Сам ты телка. — с хохотом отозвался я, проведя ему «прямой» удар в плечо.
Макс стал в стоечку и начал шутливо пытаться меня достать, играя со мной в «пятнашки», я с радостью ему подыграл. А спустя какое-то время мы шли обнявшись по центральной дороге к площади разговаривая обо все на свете. Со стороны мы не были взрослыми 25 летними мужчинами, и являлись миру двумя детьми лет 13, которые беспричинно смеются, общаются на какие-то дурацкие темы громкими голосами, постоянно срывающимися в истерический смех. Мы прошли до площади и уже развернувшись, шли в обратную сторону до парка, и снова общались обо всем. У нас не было бы не одной темы, которая не интересовала другого, и мы всегда могли высказать свое мнение почти по любому вопросу. Вот мы уже разворачиваемся у парка и снова идем к площади. Раньше мы очень любили гулять и делали это именно так. Вот мы опять подошли к «Весне» и я невзначай посмотрел на часы: 15:30. За этими прогулками я потерял счет времени, а у меня еще были планы на сегодня.
— Братан, без обид но мне нужно лететь. — бросил я Максу.
— Да какие обиды, раз надо так надо. Что какие-то дела важные?
— Да не совсем. Вообще-то я сегодня хотел встретиться с тобой и посидеть где-то, погулять по вечернему городу, а ты меня так «укатал» сейчас, что вечером я наверное уже не в силах буду ходить. — с улыбкой ответил я.
— Ну ладно, давай до вечера. — улыбнулся Макс и протянул мне руку.
— Давай брат. — при этом мы произвели наш ритуал прощания. Мы бились внутренней стороной ладонью, затем внешней, затем кулак об кулак сверху и снизу, и последний штрих кулак в кулак, который после этого «раскрывался» и «переходил» в объятия. Раньше это было прикольно, но сейчас … эффект был намного мощнее. Мы крепко обнялись и договорились созвониться к 20:00.
Когда я сказал Максу, что мне надо «лететь» я немного соврал, «лететь» мне надо было 2 часа назад, а сейчас я просто не успевал сделать задуманное. Но я все равно ехал, и ехал я в институт. Ехал я за Викой. Она училась на год младше, и мы часто пересекались в одних компаниях. Вика была очень сексуальна, крайне развязна, и по своей природе она была сукой. Одной из тех, которых любят показывать в американских фильмах, типичной жительницей «Гетто», только белой. После, когда она съехалась с каким-то «папиком» она стала еще и жуткой хабалкой. Короче кроме внешности, она обладала всеми теми качествами, которые я не на видел в женщинах. Так зачем же я еду к ней? Сразу в голове вспомнились строчки: