Когда направила нож острием себе в грудь, герцог изменился в лице.
– Клянусь всем, что мне дорого в этой жизни, у меня хватит мужества это сделать! – я замахнулась, потому что поняла – Анжуйский не верит в мои намерения. Это движение налету перехватила чья-то сильная уверенная рука, и нож выпал из моих в миг разжавшихся пальцев, а другая рука неизвестного мужчины прижала меня к нему и я услышала его голос. Все произошло так быстро, что даже не успела испугаться:
– Не бойтесь, сударыня, я не дам вас в обиду.
Я узнала говорящего со мной господина, и вздох облегчения вырвался из моей груди:
– Господин де Шико… – прошептала, еще не веря в то, что это, действительно, он.
– Да, это я, сударыня. Вот проходил мимо и решил заглянуть на огонек, а тут… такой занятный спектакль! Ай, как не хорошо, сударь! Как не благородно! Как не достойно для принца, образца для подражания придворной знати – охотиться на молоденьких, смею сказать, хорошеньких, замужних дам. Вам что, фрейлин мало?
– Заткнись, шут! Что ты несешь? Каких дам? – опустился герцог на постель, изумленный услышанной новостью.
Я же старалась не потерять сознание – привалилась к косяку и придерживала рукой все время съезжающее с плеча платье.
– Замужних! Вы не ослышались, дорогой принц. Госпожа Катрин – замужем! Я и не знал, что для вас священные узы брака – не святы. Вы удивляете меня, сударь, своей неосведомленностью и своим невежеством. А если об этом узнает ваш брат? Вы представляете себе его праведный гнев?
– Но он не узнает, не так ли? – вспыхнул герцог, вступая с шутом в игру по его правилам.
– Все может быть… – ответил Шико, подмигивая мне. Я же еле держалась на ногах и очень хотела уже, чтобы опустился занавес, и позволено было бы убежать за эти стены без оглядки, ибо этот спектакль меня изрядно утомил.
– Твоя цена? – взревел герцог, поднимаясь, наконец, с постели и делая осторожные шаги по направлению к двери.
– Жизнь этой дамы, – сказал шут, без тени улыбки на лице, преграждая принцу путь к отступлению. – Поклянитесь, сударь, здесь и сейчас, что больше никогда не переступите черту, оскверняющую узы брака.
– Даю вам слово дворянина!
– О-ха-ха-ха! Не смешите меня, сударь! Слово дворянина теперь не в той цене, что прежде.
– Чего ты хочешь?
– Поклянитесь!
– Черт возьми! Хитрая каналья! Да, я клянусь, что никогда не причиню вреда этой даме и не нарушу святые узы брака. Теперь ты доволен, господин дурак?!
– Вполне, господин умник! Вполне. И если вы не возражаете, мы с госпожой Катрин, прямо сейчас покинем вас по одному очень неотлагательному делу, – с этими словами, Шико подал мне руку и я наконец-то обрела свободу, оставляя господина Анжуйского наедине с его собственным гневом.