— Жертв! — подсказала Саша, присаживаясь на диван. — Как же, наслышана! Он требует, она требует, все требуют… — Она поставила на стол очаровательные чашки, вазочку с печеньем, разложила ложки, салфетки. И, усмиряя вспыхнувшее негодование, заявила: — Собственно, никаких жертв нет. Мне нравится здесь. Платят хорошо. Обстановка сносная. Да и клиент выглядите достаточно приемлемо, что бы составить ему компанию у камина. Эй, господин…Дэвид, вы спите?
— Дремлю! Сладко дремлю… — он встрепенулся, с наслаждением отхлебнул кофе и посмотрел на часы. — Мы так уютно здесь расположились. Я чувствую себя Золушкой. Сейчас что–нибудь щелкнет и все исчезнет.
— Гарантирую — эта одежда не превратиться в тряпье даже после двенадцати и в присутствии «Омона», — заверила Саша.
— У судьбы, детка, бывают шутки и покруче, чем отряд вооруженных детин. Но не сейчас, не сейчас! Господи, только не сейчас! Ведь все складывается просто отлично! Милая леди принимает у себя приятного гостя. Мирно потрескивает пламя в камине. Доносится приятная музыка. А мы сидим и беседуем о пустяках
Саша усмехнулась: — До того, как вы… До того, как вы пришли, я воображала себя хозяйкой этой гостиной. Даже немного болтала по–итальянски. Учила итальянский в школе. Воображала себя на приеме во Дворце Дожей. Блистательное общество, меня знакомят с Ботичелли… Он дает интервью и так увлекся, что прямо диктует тезисы к моей будущей диссертации…
— Ого, у продавщицы научные планы?
— А почему бы нет? Налить вам еще? — Саша взяла кофейник. — Какой милый сервиз. Красивые вещи — сообщники иллюзии.
— Полагаешь, иллюзия — это всегда пустое? — глаза гостя сузились, он весь напрягся, затронув, очевидно, больную тему. — Мечты, надежды — все обман?
— Проверила лично: обман, — Саша опустила глаза, жалея, что разоткровенничалась с этим странным типом. Он легко перескакивал с «вы» на «ты», от простоватой интонации к иронии, смешивал манеры бесшабашного гуляки и придирчивого наставника, веселость и затаенный страх. — Да, мне не чужды разочарования, — холодно сказала она.
— И ты все равно не боишься? Не боишься, что я сбегу с вещами и деньгами или наброшусь на тебя с гнусными целями, перебив в зверином экстазе вазы и зеркала? — «Девид» показал в хищной улыбке крупные зубы. В черных глазах блеснуло нечто сумасшедшее.
Саша смиренно вздохнула: — Не исключаю, что произойдет нечто подобное. Но я не боюсь, — она с вызовом посмотрела на гостя. — Страх подкрадывается, когда сильно счастлив. А мне сегодня отчаянно грустно.
— Грустить в Новый год?
— Это всего лишь последний день в декабре. Один из многих «без поплавка». Вы же сами сказали: устраивать себе праздник я пока не умею.