Покормив мужа с дороги, Лариса повела его посмотреть перемены. Двор теперь весь был покрыт привозным дерном и сделался зеленой лужайкой. На фоне изумрудной зелени деревья, что росли ранее среди грядок картофеля и томатов, выглядели теперь иначе -- стройнее, элегантнее -- что и говорить, в этих английских лужайках что-то было. Лариса с увлечением рассказывала, какие деревья доставят ей на следующей неделе, какие кусты роз и куда она пересадит. Амирхан слушал ее внимательно: ему нравилась затея жены и то, что она так увлеклась. Слишком уж часто в последнее время она погова-ривала о Москве, а тут занятий на годы и годы -- можно было не сомневаться, он знал свою жену. Улыбнувшись, он только спросил:
-- Ты успеешь устроить свой музей в саду, пока меня не снимут с работы?
Лариса подошла к нему и, счастливая, положила ему руки на плечи; понимая, что муж одобрил ее затею, улыбаясь, ответила:
-- Плохо ты знаешь свою жену. С Зеленстроем я рассчиталась по смете и через кассу и даже на всякий случай квитанцию храню. А то, что слишком уж хорошо лужайка получилась да живую изгородь аккуратно подстригли, так они ведь старались не для областного прокурора, не воображай, нужен ты им! Я объяснила, что затеяла музей на воздухе, и им это понравилось, они даже обещали мне кое-что подарить из керамики. Учти, я ведь тоже старалась для них: сама готовила, и моими кулинарными способностями остались довольны, так что, дорогой муж, все взаимно. Единственное, в чем я виновата, -- гарнитур для спальни, что мы приглядели с тобой, теперь купим года через два, не раньше, -- музей я затеваю с размахом.
Амирхан обнял и расцеловал жену.
-- Но это еще не все. -- Она, смеясь, вырвалась из его сильных рук. -Тебе, как областному прокурору, придется использовать свои связи и влияние, чтобы добыть мне одну-единственную голубую елочку -- она просто необходима в ландшафте, что я задумала, озе-ленители мне такого подарка не обещали...
4
Со временем, не довольствуясь экспозицией в саду, Лариса заняла под керамику две самые боль-шие комнаты в доме -- все равно они пустовали, и появилось у них еще два "зала" малой керамики, XVIII и XIX веков. Альбомов, составленных лично Ларисой, с ее текстами, комментариями, было всего два, хотя имелись еще семь альбомов, где она на-писала раздел, главу, они были изданы за рубежом, и некоторыми из них Лариса очень гордилась. На-верное, это и было признанием ее труда искусст-воведа, исследователя, ученого. Но Амирхан Даутович, отдавая должное полиграфии, вкусу, изыску, с которым подавалась в зарубежных изданиях ке-рамика со всего света, все же больше любил аль-бомы, изданные дома, в Москве.