– Ратка, герр штурмбаннфюрер.
Штурмбаннфюрер было эсэсовское звание, равнозначное военному рангу майора, и уставший как собака и промокший до нитки Ратка изо всех сил старался показать уважение к столь высокому чину. Даже не глядя на него, Марш знал, к какому типу служак тот относится: трижды безуспешно обращался с просьбами о переводе в крипо; покорная жена, подарившая фюреру футбольную команду детишек; жалованье 200 рейхсмарок в месяц. Живы надеждами.
– Итак, Ратка, – негромко продолжал Марш, – когда его обнаружили?
– Чуть больше часа назад, герр штурмбаннфюрер. Мы заканчивали смену, патрулировали в Николасзее. Приняли вызов. Срочный. Были здесь через пять минут.
– Кто его нашел?
Ратка показал большим пальцем через плечо.
Молодой человек в тренировочном костюме поднялся на ноги. Ему нельзя было дать больше восемнадцати. Коротко подстрижен, так, что сквозь светлые волосы проглядывала розовая кожа. Марш заметил, что он избегал глядеть на тело.
– Фамилия?
– Рядовой СС Герман Йост, герр штурмбаннфюрер. – Он говорил на саксонском наречии, нервно, неуверенно, стараясь угодить. – Из военного училища «Зепп Дитрих» в Шлахтензее. – Марш знал это заведение: уродливое сооружение из бетона и асфальта, построенное в 1950 году к югу от Хафеля. – Я часто бегаю здесь по утрам. Было ещё темно. Сначала я подумал, что это лебедь, – добавил он, беспомощно разведя руками.
Ратка презрительно фыркнул. Еще бы, курсант школы СС испугался одного-единственного мертвеца! Неудивительно, что войне на Урале не видно конца.
– Видели кого-нибудь еще, Йост? – дружелюбно, по-отечески продолжал расспрашивать Марш.
– Никого, герр штурмбаннфюрер. На площадке для пикников, это полкилометра отсюда, есть телефон. Я позвонил, потом вернулся и стал ждать полицию. На дороге не было ни души.
Марш снова взглянул на покойника. Ну и жирен. Килограммов на сто десять.
– Давайте-ка вытащим из воды. – Он обернулся к дороге. – Пора будить наших спящих красавцев.
Ратка, переминаясь с ноги на ногу, ухмыльнулся.
Дождь усилился, и другой берег озера совсем исчез из виду. Капли барабанили по листьям деревьев и крышам автомашин. Ливень принес терпкий запах богато удобренной земли и гниющей растительности. Марш не замечал, что его волосы прилипли к голове, по спине текли струйки воды. Он знал: каждое дело, пусть самое будничное вначале, может стать для него интересным.
Ему сорок два года. Стройная фигура, седая голова и холодный взгляд серых, под цвет неба, глаз. Во время войны министерство пропаганды называло подводников «серыми волками», и в одном смысле это прозвище очень подходило Маршу – он был упорным сыщиком. Но по своей натуре он не был волком, не бегал в стае, больше полагался на свой мозг, нежели на мускулы. Поэтому скорее его можно было назвать «лисой», что и делали коллеги.