– Более двух столетий наша семья владеет этим поместьем, – наконец промолвил он. – Когда-то оно принадлежало деду. Я вырос там. Я люблю эти места.
– Что ж, – сказал сэр Альберт, – тогда остается жениться на этой девушке, кем бы она ни была. Хотя это чертовски плохо, должен тебе сказать. Неужели тебе придется всю свою жизнь слышать за столом кокни, Рэндольф? Но тебе не обязательно жить с ней в одном доме, не так ли? Твой распорядок в той или иной степени может оставаться прежним, только наличных в карманах у тебя будет побольше, чтобы ни в чем себе не отказывать. И наконец, останется Элис.
– И чертов мещанин в качестве тестя, – скорчив гримасу, добавил граф. – И мещаночка в женах. Ее отец похвастался, что она красавица.
– Он должен был это сказать, – ответил сэр Альберт.
– Она училась в одной школе с дочерью Хатчинса. – Сказав это, граф нахмурился. – С которой же из них?
– Сколько девушке лет? – спросил сэр Альберт.
– Откуда мне знать? – снова нахмурился граф. – Нет еще двадцати. Так он, кажется, сказал. Во всяком случае, она не старая дева, Берти.
– Тогда она училась с Памелой, – подумав, заявил сэр Альберт. – Это третья из дочерей Хатчинса. Он прочил ее мне в жены пару лет назад, но она не в моем вкусе, в ней есть что-то лошадиное. Целый месяц он держал меня в своем поместье, где я умирал от скуки. Подожди, – произнес он и пристально посмотрел на графа. – Как зовут твою мещаночку?
– Господи! – Сильный толчок плохо сказался на состоянии желудка графа. – Не спрашивай меня, – простонал он. – Кажется, Трэнсом. Эгги, Эдди, Элли, Эмми… или что-то в этом роде.
– Будь я проклят, если это не та девчонка, которую привезла с собой из школы Памела. Она сделала это, чтобы досадить матери, – вспомнил сэр Альберт. – Боже мой, как она была не к месту среди нас! Вульгарна, как они все, этот ужасный акцент кокни и неумение вести себя. Уже тогда были видны ее намерения приглядеть себе жениха из знатных. Да ей не повезло – охотников не нашлось. Уверен, что это ее имя, хотя за нею укрепилось прозвище «мещаночка». Лорд Хатчинс был чернее тучи.
Граф Фаллоден нахмурился и зевнул.
– Гресвелл останется моим, – промолвил он. – Я приведу в порядок дом и парк, да и коттеджи арендаторов тоже. Сделаю наконец ту сотню неотложных дел, о которых мне постоянно твердит мой управляющий. Пустив пулю в лоб, я обреку все на погибель, не так ли, Берти?
– Да, – согласился его друг. – Только будь паинькой, Рэндольф, и не засыпай, слышишь? Не представляешь, как трудно перетаскивать пьяного из экипажа в дом.
Граф поудобнее уткнулся подбородком в грудь.