Казаков остался на территории для скрытого наблюдения.
– Здравствуйте, Ирина Васильевна, – поздоровался я первым. – Не узнаете?
Она остановилась и внимательно посмотрела на меня.
– Узнала. Вы тот самый Борисов, – и направилась в дом. – Проходите.
Мы с Игорем зашли в просторную переднюю комнату.
– Обувь можете не снимать, – сказала Ирина и вышла в холл. – Садитесь. Чай будете пить?
Она говорила абсолютно равнодушно и без эмоций. Если честно, то ее поведение меня немало удивило. Зайдя следом за ней, я присел на диван, а Игорь, воспользовавшись отсутствием хозяйки, быстро обошел смежные комнаты, не забыв заглянуть в ванную и туалет. Убедившись, что в доме больше никого нет, уселся рядом со мной.
Когда Ирина возвратилась с чайными приборами, я смог разглядеть ее лучше. Ее вид поразил меня. Под глазами четко проглядывались уже успевшие пожелтеть синяки. На запястьях я увидел ссадины и кровоподтеки. Теперь мне был ясен диагноз. Но кто ее так отделал, не Мальцев же?
Когда она присела в кресло, Мухин взял в руки горячую чашку, отпил глоток и поглядел на меня – «начинай».
– Ирина, нам необходимо поговорить.
– Я уже все знаю, – ответила она и горько усмехнулась.
– Что вы знаете? – переспросил я, не скрывая удивления.
– Что Сергей погиб! – сказала она равнодушно.
– Кто же вас проинформировал?
– Он мне с того дня, как мы расстались, ни разу не позвонил, чего раньше никогда не случалось. Я попыталась с ним связаться, но его телефон не отвечал, и я позвонила ему на работу.
Она поставила на стол початую бутылку коньяка и рюмки.
– Выпьете?
Я посмотрел на Игоря, и он в ответ повел головой.
– Спасибо, нет, – отказался я, хотя рюмочка-другая хорошего коньяка мне бы точно не повредила.
Ирина налила рюмку и выпила одна, после чего спросила меня:
– Как это произошло?
Я промолчал. Рассказывать подробности убийства не было никакого смысла.
– Понятно, это служебная тайна, – она поставила рюмку на стол. – Но ведь вы не только ради Сергея приехали?
Эта женщина не переставала меня удивлять. Она была совсем не проста. Я еще помнил, с каким трудом мне с Птицыным в далеком 1988 году удалось переломить ее упорство и убедить помочь. Только благодаря ей Разин тогда остался невредим и предстал перед судом, хотя было четкое указание руководства в случае оказания сопротивления живым его не брать. Теперь же, как я понял, Соловьева сама шла на контакт и ждала вопросов. Я решил не темнить.
– Когда вы в последний раз встречались с Разиным?
– В среду, – очень спокойно ответила она и плеснула себе еще коньяка.
– Зачем он приходил?