– Как вы смеете? Я адвокат городской коллегии! – Тюбин попытался заговорить официальным тоном, но здоровяк надвинулся на него и влепил затрещину:
– Не визжи! Хуже будет!
– Что вы себе позволяете! Я буду жаловаться! – скорее по инерции продолжал быстро лепетать Тюбин, но после очередной оплеухи затих.
– Вот и хорошо! Молодец! – сказал «милиционер». – Поведешь себя правильно – будешь жить до ста лет.
– Что вам от меня надо? – обреченно проговорил Валентин. Он понял, что это оборотни и происходящее в данный момент является не чем иным, как ограблением. Теперь только от правильной линии поведения будет зависеть собственная жизнь. Тюбин никогда не отличался смелостью и решительностью, скорее слыл человеком трусливым. Поэтому решил смириться и не раздражать налетчиков.
– Вот это уже вопрос делового человека, – сказал тот, что здоровее, склонился над Тюбиным и взял его за подбородок.
– Давай бабло, и расстаемся навсегда!
– Да, конечно, берите все! Я сейчас принесу!
В сопровождении здорового он подошел к вешалке, вытащил из кармана плаща бумажник и протянул грабителю.
– Негусто, – сказал здоровяк, сминая в руке несколько тысячных купюр. – И это все?
– Все, что есть! – хрипло проговорил Валентин. Он не врал. Дело в том, что у Тюбина было много денег, но он хранил их в банковской ячейке, а при себе всегда носил только сумму, необходимую на текущие расходы.
Сильный удар в живот согнул Тюбина пополам. Бандит схватил его за шиворот и поволок в комнату. Толкнув в кресло, занес кулак. Инстинктивно спасаясь, Тюбин закрыл голову руками и подтянул ноги к животу, но удара не последовало. Здоровяк взял его за волосы.
– Спрашиваю тебя, где деньги?
– Здесь ничего больше нет!
– Врешь! – Тюбин вновь получил пощечину.
– Ей-богу! – Валентин затрясся мелкой дрожью. – Не бейте, я правду говорю.
В это время грабитель в милицейской форме беспардонно выбрасывал вещи из шкафа. Ничего не обнаружив, встал к двери.
Длинный взвел курок пистолета и приставил ствол к голове Тюбина.
Валентин вжался в кресло и закрыл глаза. Он ожидал выстрела и неминуемой смерти. Было очень горько и обидно закончить жизнь вот так – еще молодым и здоровым, когда можно было пребывать в славе и достатке. Несмотря на трагизм ситуации, его мозг категорически отказался воскрешать в памяти образы родных и близких. А перед глазами всплыло совсем другое лицо. Когда он увидел на пороге меня, то испытал двойное чувство – радости и страха.
– Атас! – вдруг произнес старший лейтенант. Тихо ступая, приблизился к двери и встал сбоку, взяв автомат на изготовку.