Документ имел печать «Совершенно секретно. Флагманский корабль. Запретная зона».
Берр вернул папку Дебби Муллен и разочарованно улыбнулся.
– Похоже, мы немного пересеклись, – посетовал он. – В конце концов все пойдет в общий карман. Кстати, у тебя есть что-нибудь о «Ломбардии», Дебби? Она тоже мотается где-то в том же районе, вероятно, по другую сторону канала.
Дебби снова остановила взгляд на его лице.
– Ты из «моряков», Леонард?
– Что ты скажешь, если я отвечу утвердительно?
– Должна буду позвонить Джеффу Даркеру и спросить, не сочиняешь ли ты, так ведь?
Берр позволил своему обаянию набрать полную силу.
– Ты же знаешь меня, Дебби. Я всегда совершенно честен. Как насчет плавающего дворца под названием «Железный паша», принадлежащего английскому джентльмену? Четыре дня назад яхта вышла из Антигуа в западном направлении. Ее кто-нибудь слушает? Мне это необходимо, Дебби.
– Ты мне уже говорил об этом. Я постаралась и все для тебя устроила. Тогда это было для нас обоих совершенно безопасно, но теперь все иначе. Поэтому или я позвоню Джеффри, или ты уйдешь. Выбирай.
Дебби по-прежнему улыбалась. Как и Берр. Он сохранял на лице улыбку, пока не миновал череду клерков и не вышел на улицу.
Но в лондонском тумане он размяк, как тряпичная кукла, и дал волю ярости.
«Три корабля! И все, черт их побери, идут в разных направлениях! Мой мальчик, мое оружие, мой наркотик, моя операция – и все это меня не касается!»
К моменту, когда Берр подходил к внушительному офису Дэнема, он был в форме, которая соответствовала случаю.
* * *
Дэнем был юристом и, как ни странно, предшественником Пэлфрея на посту юридического советника группы по изучению снабжения до того, как она оказалась в подчинении Даркера. Когда Берр объявил войну контрабанде, Дэнем всячески его поддерживал, подбадривал, когда он набивал шишки, и подвигал на новые дела. После удачно завершившегося путча Даркера его стал подсиживать Пэлфрей. Дэнем надел шляпу и тихо переселился за Темзу. Но остался любимцем Берра. И если Берр вообще кому и верил из юридической братии Уайтхолла, так это ему.
– О, привет, Леонард! Рад тебе. Не замерз? Жаль, нам не выдают одеял. Иногда это не помешало бы.
Дэнем слыл щеголем. Высокий и немного загадочный, с мальчишеской копной поседевших волос, он носил костюмы в широкую полоску с умопомрачительными жилетами и двухцветные рубашки. Однако в глубине души, как и Гудхью, Дэнем был аскетом. По рангу ему полагался роскошный кабинет. Высокий, украшенный лепниной, с хорошей мебелью. Но атмосфера сильно напоминала классную комнату, а в резной камин был засунут покрытый пылью красный целлофан. Прошлогодняя рождественская открытка, лежащая тут же, изображала заснеженный собор в Норидже.