– Я не хочу быть с другим мужчиной.
– Я не против. Честно. И вовсе не ревную. Все нормально. А раз я не против, чего уж там…
Рэй-Линн посмотрела на запеканку, в которой Келли проел дыру, и привалилась к столу.
– Не переживай, сперва курнем. Расслабимся.
Она крепче ухватилась за стол.
– Тебе же не привыкать, верно? – сказал Келли. – В смысле, сделай для меня, ладно? Всего один раз.
Рэй-Линн молча смотрела на запеканку.
Келли снова чмокнул ее и шлепнул по заднице:
– Я знал, что ты согласишься. Будет круто, Рэй.
Он был на восемь лет старше, но в детстве они вместе ездили в школу на автобусе. Рэй знала его младшего брата Теда. Когда тот мужик чуть не убил ее, а потом увез Рису, Рэй-Линн решила вернуться домой в Мозес-Лейк. Через два дня столкнулась с Келли в магазине. Это было шесть недель назад. Все это время она только курила траву. Ни метадона, ничего. И даже подумала, что соскочила. Офигенное чувство – казалось, все это запомнится как хорошее время. Но оно закончилось. И какая разница – шесть недель или шесть месяцев? Или даже шесть часов. Было и сплыло, осталось что-то вроде фотки с дня рождения. Плоская картинка того, кто помнился любимым.
Она знала, что все заканчивается. Чай, не ребенок. Она смотрела, как Келли соскребает запеканку в тарелку, чтобы угостить Скотта. Наверное, все воспоминания об этом времени сотрутся. Дело не в том, о чем просит Келли. Это она как-нибудь переживет. Бывало и похуже. И дело не в том, что она уйдет. Всегда ведь уходила. Просто ужасно хотелось сохранить хоть что-то хорошее, и потому сейчас она жалела, что не ушла днем раньше.
Пухлое лицо нарколога расплылось в улыбке:
– Ничего удивительного, что вы не смогли ее установить. С Рэй-Линн я работал три месяца, и она меняла себе имя каждую неделю. – Африканские косички придавали ему сходство со Стиви Уандером. Взгляд его потеплел, когда он взглянул на фото: – То придумает себе что-то хипповое… типа Лунного Света… или нет, Сияния Будды. А на другой день она уже чувственная Моника или Саша. Как девочка, которая хочет выглядеть взрослее.
– Жаклин, – тихо сказала Каролина. В лечебнице они сидели друг против друга за длинным обеденным столом.
– Вот-вот, типа Жаклин. Мне нравилось с ней работать. Здесь многие начинают перед тобой играть. – Нарколог нервно потеребил губу. – А мне всегда нравились такие, кто в любой ситуации изо всех сил сохраняет оптимизм. Понимаете?
Каролина передала ему фото Паленого.
– Да-да, у этого была какая-то кличка, – вгляделся нарколог. – Не вспомню.
– Паленый.
– Точно, Паленый. Мы стараемся оградить наших пациенток от контактов с внешним миром. – Нарколог положил снимок на стол. – Но девушки скучают и порой кому-нибудь дают о себе знать.