– Вы полагаете, Рэй-Линн его вызвала? – Каролина ткнула пальцем в фотографию Паленого.
– Наверняка не помню. Все смешалось, вы уж извините. Я давно здесь работаю.
– Но он навещал именно ее?
Нарколог пожал плечами. Потом вскинул брови и хлопнул в ладоши:
– Одна пациентка тогда была здесь. Хлоя. – Он оглянулся. – Может, она что-нибудь вспомнит. Тут женщины друг за другом приглядывают почище персонала. Пойду узнаю, сможет ли она с вами поговорить.
Нарколог встал, но Каролина его придержала и подтолкнула фотографию Шелли Нордлинг:
– А эту девушку знаете?
– Шелли. – Нарколог вздохнул. – Она плохо кончила. Здесь была одновременно с Рэй-Линн. Они даже вроде как сдружились. Насколько это возможно, если вы меня понимаете.
Каролина промолчала.
– Учтите, все, кто здесь оказался, ради наркотиков обворовывали родных и друзей, продавали игрушки своих детей. Я к тому, что между ними не бывает особого доверия. – Он шагнул к двери. – Узнаю, вдруг Хлоя захочет с вами поговорить.
Каролина кивнула и сделала пометку в блокноте:
– Меня интересует любая информация по этим девушкам – связи, истории болезни, адреса для пересылки корреспонденции, страховки. Все, что у вас имеется.
– Я погляжу. – Через кухню нарколог ушел в административную часть.
Каролина прошлась по столовой, напоминавшей школьный буфет: два длинных стола и лавки. Лечебница располагалась в квартале особняков девятнадцатого века, в основном перестроенных в многоквартирные дома и приюты. С семи до девяти завтрак, а потом двенадцать пациенток расходились по комнатам – либо работали, либо занимались в классе, отчаянно стараясь вернуться в жизнь, в которой есть работа и хоть какие-то деньги на еду и которую обычные люди считают тяжелой и несправедливой. Каролина обошла столы. На стенах висели плакаты с претензией на вдохновение: восходы, котята, океанские волны. Но один показался загадочным и привлек внимание: старая деревянная бадья, до краев полная водой. Надпись гласила: «Наруби дров, натаскай воды». Каролина долго его разглядывала.
Потом обернулась и увидела худую негритянку в инвалидном кресле.
– Вроде как призывают задуматься, да? – сказала та. – Типа – в чем смысл-то?
Каролина снова взглянула на плакат, потом на девушку:
– Ты, наверное, Хлоя? Я Каролина Мейбри.
– Крис сказал, вы хотите поговорить.
– Да. – Каролина жестом пригласила ее ближе к столу, на котором лежали, точно снимки в школьном альбоме, маленькие фотографии Паленого, Рэй-Линн и Шелли.
Помешкав, Хлоя подъехала к столу и приподнялась в кресле – на тонких руках взбухли мышцы. На фото она смотрела не дольше секунды и вновь плюхнулась на сиденье.