– Иди сюда, – прошептал Николай, перетаскивая Машу, как пушинку, к себе на колени. – Как же ты меня довела, Мария Андреевна.
– Смеешься? – промурлыкала Маша, прижимаясь щекой к его плечу. Он не дал ей устроиться у себя на плече, подхватил под руки и усадил на себя верхом, как сидят в женском седле – ноги спущены на одну сторону.
– Удобно? – спросил он глухо, и хотя сидеть было неудобно, даже само это неудобство было приятно. Маша удивленно смотрела на мужчину и думала о том, как же это она могла не замечать, насколько хорош он, как привлекателен.
– А тебе? – спросила она в ответ, чем вызвала добрый, звенящий смех. Николай отстранился немного, чтобы рассмотреть Машу во всей красе – ее темные длинные волосы разметались по плечам, губы дрожат, чуть припухли и раскраснелись, щечки залил красный румянец.
– Ты хотя бы представляешь, насколько ты хороша? – спросил Николай и провел рукой по волосам, по Машиному плечу, прикоснулся пальцем через футболку к ее груди. Маша вздрогнула – совсем не ожидала этого – и густо покраснела. Она почувствовала, как ее соски набухли под футболкой, а дышать стало тяжело.
– Считаешь, я хороша? Не многие с тобой согласятся.
– Ты великолепная и наивная, и это сочетание поразительно, – прошептал он, поднеся ладони к ее футболке. Маша еще не поняла, что именно он задумал, но ее тело уже отреагировало, и она вытянулась в струнку, а губы ее приоткрылись. Гончаров медленно, не сводя взгляда с Машиных перепуганных темных глаз, просунул ладони под футболку, завел их Маше за спину, нащупал замочек от тонкого бюстгальтера и запустил под него пальцы.
– Не надо! – прошептала Маша, не зная, отчего ее это так пугает. То ли оттого, что они все еще сидели в автомобиле, буквально посреди проходной улицы, а может, оттого, что она догадывалась: это только начало того, о чем она имела крайне смутное, теоретическое представление.
Маша отлично владела материалом, если касаться биологии и физиологии. Имея родителей-врачей, она с самого детства была в центре их профессионального внимания. Там, где обычные родители измеряют температуру и вызывают врача, Маше внимательно осматривали все слизистые, составляли графики температуры за день и с маниакальной настойчивостью следили за приемом препаратов.
Когда Маша стала подрастать, мама провела с ней «беседу», после которой Маше и вовсе расхотелось взрослеть: вот бы повернуть время вспять и забыть о том, как именно устроена женская репродуктивная система и какие опасности ожидают ее впереди… До родов, в процессе родов и после них. Также ей прочитали курс физиологии и патфизиологии, что было особенно ужасно. Маша знала, что такое эндометрий, как именно передаются вирусы половым путем (вплоть до пластиковых моделей молекул). Маша никогда ни с кем не спала.