– Ты переиграл в стрелялки.
– Но Жанна стонет от восхищения: «Настоящий мужик. Ручищи. Плечищи. Да я бы, да с ним бы…»
– Придется мне увольняться, – бросила Маша тихо и устало. Степочка замолчал на несколько секунд, осмысливая противоречивую информацию.
– Но… ведь ты же с ним не переспала.
– Нет, – грустно подтвердила Маша. – Но мои огромные таланты тут тоже ни при чем. Скорее всего… он планирует… в общем, именно это.
– Ага, – озадаченно пробормотал Степа. – Давай я к тебе приеду.
– Давай! – всхлипнула Маша, и предательские слезы заструились по ее лицу. Она вспоминала, как Гончаров смотрел на нее, когда вез домой. Как смеялся и подшучивал над ней, как они о чем-то спорили – уже не вспомнить, о чем именно. Почему жизнь такая дурацкая штука? А она-то губы раскатала, назаказывала себе компьютеров. Представляла, как можно было бы увеличить привлекательность поселка в глазах покупателей. А Гончарова, оказывается, волновала только ее привлекательность.
Самое обидное, что в другое время и в другом месте такое внимание, возможно, было бы принято с совершенно другими чувствами. Кто знает, кто знает… Маша никому ничего не обещала, никаких обетов верности не приносила. Даже Роберту, да простит ее купидон. А теперь… Маша захлопнула дверцу машины, посмотрела на Захара заплаканными глазами и развернулась с твердым намерением никогда и ни за что больше не видеть никого из них – ни Роберта, ни Щучку, ни Захара.
И уж конечно, никакого Гончарова. Будь он неладен.
– Ты красное вино будешь или белое? – спросил Степочка, появившись у нее в дверях.
– А ты какое купил?
– Я купил оба, – усмехнулся приятель, извлекая две бутылки из сумки.
– Купил? – сощурилась Маша.
– Ну… унес с работы, да, и что? У нас же стресс, верно? И кто в нем виноват? Щучка. Перебьется он без этих двух бутылок. А мы – не перебьемся.
– По-моему, стресс – это у меня, – возразила Маша. – Это я вылетела с работы, а ты как был в полном шоколаде, так и остался. Вон, лоснишься.
– Ты лучше скажи: у тебя закуска есть? – спросил Степа. – А стресс – он и есть стресс. Один на всех. Или что, ты одна пить хочешь?
– Нет. Одна не хочу, – пробормотала Маша мрачно и раскрыла дверцу холодильника. В холодильнике было много света, но мало еды. Все, что мама оставляла в конце прошлой недели, уже кончилось, а что не кончилось, протухло, испортилось или изначально Маше не нравилось.
– Не, ну это никуда не годится! – возмутился Степочка. – И как мы должны с тобой стресс закусывать?
– Стресс не закусывают, его заедают.
– И в чем разница? Нет, ты скажи? В чем? – Степа подал Маше стакан с красным вином. Он принципиально не любил высокие бокалы на тонких ножках, и чувство это было взаимно – они не любили его и в его руках всегда бились и ломались. Так что Степа всегда разливал спиртное в самую нелепую тару. Стаканы, чашки, кружки, однажды даже в крышечку термоса.