– Поставьте вы меня, а то грохнемся оба, – сказала Маша, чувствуя себя совершенно по-идиотски в его руках.
– Не могу. Предписания врачей нарушать нельзя.
– Вы со всем своим персоналом так носитесь? Вы их всех носите на руках? – продолжила Маша, и Гончаров посмотрел с немой яростью Маше в глаза. Затем он перебросил ее к себе на плечо, вытянул освободившуюся руку и раскрыл дверь машины. На секунду он оказался невероятно близко к ее лицу и заслонил Маше небо. Он смотрел на нее, и бесенята плясали в его глазах. Маша чувствовала его дыхание, его аромат – легкая нотка кофе, тонкий след лосьона после бритья, запах его шампуня на растрепавшихся волосах. Она видела его губы, ярко-розовые, слегка обветренные.
Время застыло, и Машино сознание помутилось от мысли, что он сейчас может ее поцеловать. Она попыталась вдохнуть, но не смогла, помешало волнение. Она смотрела в его черные глаза и паниковала. Одно дело – любить фотографию в телефоне, мечтая о романтических прогулках, будущем безоблачном счастье и двух красивых детках. Совсем другое дело – лежать в объятиях взрослого сильного мужчины, перед которым невозможно устоять и которого невозможно предсказать, как невозможно предугадать точно, куда и как ударит цунами.
– Только с вами, – прошептал Гончаров изменившимся голосом, и через секунду Маша уже была усажена на свое «законное» место на заднем сиденье автомобиля. Сердце билось как сумасшедшее, тело было одеревеневшим, и ей все еще казалось, что она там, в прошлом, секунду назад. Разочарование – да, она испытывает разочарование оттого, что поцелуй не состоялся. Да и была ли эта секунда, не показалось ли ей все это? Этот бешеный огонь в глазах?
– Давайте отвезем вас домой, где вы сможете свободно поговорить со своим талантливым коллегой. Передайте ему, кстати, чтобы он не забыл переслать чертежи инженерам. Сделаете это для меня?
Слова прозвучали как пощечины. Маша молча кивнула и в немом бессилии смотрела, как Гончаров обходит машину и садится рядом с водителем. Почему? Ведь сюда он приехал сидя рядом с нею. И, главное, отчего она чувствует себя такой несчастной? Сдурела девка.
Глава четырнадцатая
Трудоголик хромоногий, одна штука
Роберт позвонил сам часа через два, словно почувствовав, что что-то не так. Маша в это время сидела перед компьютером, перелистывала страницы с парками, но информация о них словно ускользала от нее, и приходилось по десять раз читать один и тот же текст. Такого с Машей не было еще никогда в жизни: мысли о Гончарове, о его взгляде, о том, что могло бы случиться, но не случилось, никак не хотели покидать ни ее головы, ни ее тела.