Оливия пыталась выяснить, в чем причина его гнева, но он так и не признался, потому что стеснялся правды.
Но сейчас Бену было не до этого. Он хотел насладиться временем, которое отпущено ему и Оливии.
Улыбнувшись, он поцеловал ее в ключицу, она пошевелилась, ее ресницы затрепетали. И Бен спустился ниже, к ее груди. Она вздохнула и повернулась на спину.
– А вот это, – пробормотала Оливия с закрытыми глазами, закидывая ногу ему за бедро, – замечательный способ начать день…
Приняв душ и одевшись, они позавтракали в гостиной.
– У тебя есть какие-нибудь планы на сегодня? – спросил Бен.
– К счастью, я свободна от светского общения, налаживания связей и тому подобного.
– Я думал, тебе нравится.
– Мне никогда это не нравилось, но это необходимо. – Оливия улыбнулась. – Я всегда была готова на все, лишь бы добиться успеха в этом беспощадном бизнесе. – Она взглянула на Бена. – Даже притворяться, что у меня есть бойфренд.
– Что ж, если ты свободна, давай осмотрим достопримечательности. Я уже две недели в Берлине, но практически ничего не видел.
На лице Оливии расцвела улыбка.
– С удовольствием, – сказала она, и Бен почувствовал, как его губы расплываются в ответной улыбке.
Простая вещь – совместная прогулка… и все же он ощущал себя невероятно счастливым. Несмотря на то, что знал: это не будет длиться вечно.
Час спустя они прогуливались, взявшись за руки, по террасе дворца в Потсдаме. В феврале сады выглядели суровыми и пустыми, однако Оливия умудрялась и в них найти красоту.
Осмотрев дворец, они зашли в одно из многочисленных кафе, заказали кофе и наслаждались теплом. Такого чудесного беззаботного дня у Бена не было целую вечность.
Бен взглянул на Оливию. Она дула на кофе, пытаясь остудить его, волнистые волосы обрамляли ее прекрасное лицо.
– Я злился на Спенсера, – неожиданно сказал он, удивив не только Оливию, но и себя. – На моего старшего брата.
Ее глаза округлились. Она поставила чашку с кофе на стол и посмотрела на него с таким доверием, что сердце Бена сжалось.
– Расскажи мне, – тихо попросила она.
– Я уже говорил тебе, что был миротворцем в нашей семье, – начал Бен, пытаясь подобрать нужные слова. Откровение было внове для него, как и для Оливии. – Я старался сделать всех счастливыми. Пытался сгладить конфликты.
– Но не мог.
Он кивнул:
– Наша жизнь была ложью. Родители не ладили друг с другом, потому что у каждого были связи на стороне. И мой отец… мой отец недолюбливал Спенсера, потому что тот не был его сыном. Меня шокировала эта новость.
И его сердце было разбито.
– Тогда тебе было восемнадцать лет, не так ли? – уточнила Оливия.