– Отец рассказал мне об этом в очередном приступе гнева. К тому же он был пьян.
– Поэтому ты ушел?
– Это было импульсивное, рискованное решение, но я знал, что не могу остаться. Я никогда ничего не скрывал от Спенсера и понимал, что эта новость его сокрушит. Ведь он старался угодить нашему… моему отцу. Спенсер мечтал трудиться на благо отелей «Чатсфилд».
– И ты ушел, чтобы он ни о чем не узнал.
Бен кивнул, его горло болезненно сжалось. Оливия склонилась к нему, в ее глазах было столько сочувствия, что ему стало трудно говорить.
– Так почему же ты злишься на Спенсера, Бен?
– Потому что… потому что он не пришел за мной, не нашел меня. – Господи, как жалко это звучит – словно жалоба маленького плаксивого мальчика. – Он позволил мне уйти, как будто я ничего для него не значил. Возможно, так оно и было… А когда Спенсер пару недель назад явился в мой ресторан, то сказал, что уже пять лет знает о том, что он внебрачный ребенок. – Бен услышал в собственном голосе нескрываемую боль и закрыл глаза. – Но я так же сильно злюсь на себя – за то, что был глупцом, что поступил благородно… но мои старания оказались абсолютно бесполезными. За то, что пожертвовал собой ради семьи, а никому это не было нужно. И, – закончил он мрачно, – за то, что был слабаком, ноющим, что его никто не любит.
Вот он, момент истины. Он рассказал Оливии правду. Быть честным и откровенным было одновременно и приятно, и страшно. Бен чувствовал себя беззащитным. Он не жалел ни об одном своем слове… но ему хотелось бы, чтобы Оливия как-то ответила на его откровение.
«Я люблю тебя», – чуть было не сказала Оливия, но вовремя остановилась. Сердце требовало от нее признания в любви, но мысль о том, что Бен удивленно посмотрит на нее, а потом оттолкнет, заставила молодую женщину замолчать.
– Возможно, тебе стоит поговорить об этом со Спенсером, – предложила она.
– Наверное, ты права. – Бен несколько смущенно засмеялся. – Прости за то, что выплеснул на тебя всю эту грязь.
– Я рада, что ты поделился со мной. Мне нужно было это услышать. Я хочу понять тебя и узнать получше.
Это было совсем не то, что слова «я тебя люблю».
Но три важных слова давались Оливии с трудом, особенно когда они значили очень много. К тому же вряд ли Бен рассчитывает услышать их. Сейчас ей лучше держать язык за зубами. Так безопаснее.
На обратном пути Оливия старалась поддержать легкую и непринужденную беседу. Когда они оказались в отеле, его тут же окружили служащие со срочными делами, и Оливия поспешила к лифту.
После долгих и тяжелых раздумий о том, стоит ли ей говорить Бену о своей любви, Оливия поднялась наверх, в бассейн. Она надеялась, что плавание поможет ей разобраться в собственных мыслях, но, как оказалось, еще больше запуталась в ловушке разума и чувств.