Он видел Хранительницу этого мира и чувствовал, что должен поклониться ей, показать, что он знает, кто она, и почитает ее. Знал, но не желал этого. Боялся. Ведь кем он был? Одним из многих, случайно оторвавшимся и обретшим самостоятельность. И один Бог (если он есть) знает, к добру это или к худу.
В этом мире произошло что–то новенькое, и она сразу это поняла. До сих пор, за исключением нее, сюда приходили «пользователи», разумные, которым было нужно что–то конкретное. Власть, богатство, дружба, любовь, иллюзии. Это не было плохо, хотя на часть их поступков любая мораль сказала бы обратное. Для того и создан был этот мир — чтобы остальные миры не задохнулись от людских желаний.
Но никогда раньше здесь не появлялось никого, кто мог бы смотреть на все происходящее так же, как она — беспристрастно, целиком и с интересом. Здесь раньше не было зрителей — она не в счет, она хранительница. Мир менялся. Хорошо это или плохо?
Ей вдруг остро захотелось поговорить с этим Новым. Он интересовал ее. Как может разумное существо с такой жадностью смотреть на все пороки, страсти и мысли стольких рас? Как оно может охватить все взором и не пожелать ничего менять? Кто оно?
— Я зову тебя! — сказала Мечтательница. Она не знала, как зовут существо и есть ли у него вообще имя, но знала, что зов достигнет цели. Подсознание хранительницы, которое с давних пор было неподконтрольно ее личности и управляло этим миром, не ошибалось.
Он общался с Хранительницей. Это не было похоже на обычное общение этого мира. Достаточно заметить хотя бы, что никто из них не менял облика в глазах другого. Он так и был сгустком какой–то непонятной материи, подобной которой, разумеется, нигде нет. Она была подобием спрута с огромными глазами и головой. То, что она выглядела сообразно представлениям нашего мира, показывало, что их планета развивалась в условиях, похожих на наши. Только разумными стали не обезьяны, а эквивалент наших медуз, или спрутов, или Бог знает, кого еще. Наверняка есть мир, в котором единственные разумные — это растения. Может статься, они разумны и у нас, просто им не нужно нас завоевывать, что показывает их более высокий уровень развития… или более низкий.
И вот, двое из не просто разных миров, но из миров с совершенно разной структурой организации, сидели и разговаривали. «Сидели», конечно, неправильный глагол для того, чтобы описать их позы, но меня там не было, так что извините за неточность описания. Если бы я там побывала, я бы не писала этого сейчас, потому что осталась бы там. Уподобилась бы Андрею (он в значительной мере списан с меня, как это часто случается с не вполне талантливыми писателями), сидела бы и страдала. Хотя, может статься, я бы и вернулась сюда и записала все виденное, чтобы лишний раз посыпать солью свои раны. Но именно поэтому я и не там. У меня бы не хватило на это уверенности. Поэтому я уже полстраницы пытаюсь описать разговор двух представителей других миров.