Это была не пума. Она бы придавила собаку, прокусывая ей шею, а затем утащила бы прочь, или, по крайней мере, съела бы желудок и внутренности. То, что убило Брута, разбило ему череп сокрушающимся ударом. Затем оно распороло живот, выпуская кишки, не делая при этом ни единого укуса. Это было показательное убийство, подстроенное так, чтобы его легко нашли. «Посмотрите какой я опасный и умный».
— Это третья собака в течение двух недель, — сказала Маргарет. — Должно быть это пума.
Первой была симпатичная, но в то же время глупая сучка-боксер дальше по улице, которая постоянно сбегала от своих хозяев. Ее нашли в том же виде с распоротым брюхом за живой изгородью у почтового ящика. Вторым был бигль по имени Томпсон, печально известный хулиган на газонах, жизненной задачей которого являлось украсить каждый кусок скошенной травы кучей. Он лежал под тенью кустов. А теперь и Брут.
У Брута был хороший мех. Тот, кто нанес ему такие раны, должен иметь длинные когти. Длинные и острые. И тот, у кого они были, отличался хорошей ловкостью рук.
— Что вы об этом думаете, Дина? — спросила Маргарет
— О, это пума, — сказала я. — Определенно.
Дэвид выдохнул через нос. — Мне пора заканчивать с этим. Я должен отвезти Кэйли в школу и открыть магазин через пятнадцать минут. Кто-нибудь, позвоните Бирну?
Брут был гордостью и радостью мистера Бирна. Он ходил с ним каждый день по району, сияя, когда люди отвешивали ему комплименты.
— Я звонила, — сказала Маргарет. — Должно быть он пошел отводить внуков в школу. Я оставила сообщение.
Привет. Вынуждена сообщить, что твоя собака умерла ужасной смертью… Подобное нужно прекратить. Немедленно.
Вверх по улице зашагал мужчина. Он шел легкой пружинистой походкой, которая показывала, что он может также и бежать. Причем долго, если захочет. Шон Эванс. Этого черта только и не хватало.
Шон Эванс был новым поступлением в районе Авалон. Ходили слухи, что он бывший военный. И вероятно слухи были правдивы. По моему опыту, парни, бывшие военными, были двух видов. Первые отпускали длинные волосы, густую бороду и предавались всему, чего они не могли сделать в армии. Вторые делали все возможное, чтобы притвориться, что никогда не уходили в отставку.
Шон Эванс принадлежал ко второй категории. Его каштановые волосы были коротко острижены. Его квадратная челюсть чисто выбрита. Высокий и широкоплечий, с отточенными мышцами на красивом теле. Он выглядел так, словно может поднять пятидесятифунтовый рюкзак, пробежать с ним по городу, а затем избить несчетное количество врагов в кровавое месиво голыми руками. Но говорят, он неизменно вежлив, хотя в его взгляде читалась четкое сообщение "Не связывайтесь со мной".