— Ну как там Штерн? — спрашивает она меня с задорной улыбкой, освещенная таким же улыбчивым солнцем.
— А ты, конечно, уже все знаешь? — улыбаясь, говорю я.
— Да уж конечно! — деланно возмущается она. — Между прочим, мог бы и сам мне рассказать. И вообще, хочу тебе сказать, что ты просто негодяй. Приехал за вещами, когда меня не было, практически все оставил, типа, ничего мне от тебя, Фейга, больше не надо… И после этого ни разу мне даже не позвонил! Ни разу!
— Ну, прости, пожалуйста… — действительно, нехорошо вышло. — Я не думал, что ты захочешь со мной встречаться.
— Ничего себе! Не захочу! Ты какой-то странный человек… Нет, ну я подумала, конечно, что ты переживаешь, что надо дать тебе время… Но Стасик! Два с половиной месяца! Если бы не этот твой душка-Штерн, я бы вообще про тебя ничего не знала.
— Мой душка-Штерн?… — переспрашиваю я.
— Ну да! Мы с ним созваниваемся иногда.
— Чего?
— Чего-чего! Твоему молодому человеку не наплевать на душевное спокойствие твоей бывшей девушки. В отличие от тебя! Исправно звонит мне каждые две недели, рассказывает про твое состояние.
— И что же он рассказывает?
— Ну, что ты спать лучше стал, больше не кричишь и не плачешь во сне, что ты музыку стал классическую без слез слушать, что вы ходите на всякие концерты, в кино и в театр. Про то, что у тебя с каждым разом все лучше переводить получается. Про то, что накупили тебе разных обновок… Кстати, пиджак-то тебе в итоге какой купили? Тот самый?
— Какой еще «тот самый»? — хмурюсь я.
— Ой, да ты ничего не знаешь? Неужели он тебе не рассказывал? — тут она вдруг спохватывается, ахает, закрывая рот. — Ой!.. Я, наверное, не должна была тебе говорить. Он же хотел, чтобы это сюрприз был.
— Да ладно, уж, — стараюсь я улыбаться как можно непринужденнее, что в присутствии такой красивой весенней Фейги совсем несложно.
— Так тебе можно все рассказать? — заговорщицки спрашивает она.
— Ну, сюрприз же от этого не перестал быть сюрпризом. Я в этом пиджаке уже давно хожу, отказываться от него не собираюсь…
— Ну, тогда слушай, — Фейга, похоже, и самой не терпится во всем признаться. — Выхожу я как-то утром из дома… кажется, это было на следующий день, как ты за вещами приехал… выхожу и вижу, стоит этот самый твой Штерн напротив подъезда и курит. Ну, мы же не знакомы тогда были, я его только всего один раз издали видела. И я пошла себе к остановке. Смотрю, он за мной. Нагнал и идет по другому краю тротуара и искоса на меня так еще поглядывает. Я на него тоже поглядываю. Вижу, он мне улыбается. Я ему тоже улыбаюсь. Ну, не могу же я не улыбнуться человеку, если он мне улыбается…