Очнулась она только, когда ее зверь вернулся к ней и начал ластиться, чуть ли не сбивая ее с ног. Руки машинально начали гладить его, а перед глазами все еще стояла картина умирающих бандитов. Затем она отдернула себя, ее бы эти бандюги точно не пожалели бы, по-тихому прирезали бы и ограбили, а если бы поняли, что она девушка еще бы и изнасиловали. Так что, туда им и дорога! Заглушила она свою совесть.
— Ты меня спас, — начала она благодарно его гладить. — Как же звать тебя? — в ответ ей грустно заскулили, и она поняла, что у него нет имени. — Ты так похож на мишку из моего мира. Я буду звать тебя Миха! — и тут же ощутила его влажную благодарность языка, на своем лице, она засмеялась. — Нам нужно спешить, сумка тяжелая, совсем выбилась из сил, — вздохнула она, не надеясь, что четвероногий друг ее поймет.
Но, как ни странно, он ее понял и притулился к ней бочком, подталкивая ее, опустился на четыре лапы приглашая сесть на него. Окинув взглядом его немаленькую тушу и рост, его голова была почти на уровне ее. Она пришла к выводу, что он с легкостью может повести ее. Прилагая усилия, она влезла на него верхом, вцепившись в его густой мех. Миха двинулся вперед, не спеша, давая ей привыкнуть, интуитивно она мысленно передала ему их маршрут. Уже не удивляясь тому, что он ее понял, а главное, что она чувствовала его ментально. Жители трущоб, видя непонятный силуэт композиции из двух тел, словно крысы, разбегались в панике. Покрыв немаленькое расстояние, они увидели вдалеке площадь, лучше всего освещенную в этом районе. Там было больше всего уцелевших фонарей, как в любом другом центре района. Правда, окружали эту площадь сплошные трущобы, разрушенный храм и горы мусора.
Как только Калис закончил призыв, забравший у него практически все силы, не смотря на подпитку кристаллов накопителей, он, прилагая последние усилия, открыл портал к себе домой, дав напоследок поручение Гадюше проследить тут за всем и в случае чего добить дэйсана.
Портал выпустил его во дворе собственного дома. Он тут же отметил странность, его подчиненный твиго не встретил его злобным рычанием и не попытался загрызть, это навеяло на него тревогу и нехорошее предчувствие. Он с поспешностью кинулся в дом, первым делом он отправился в каморку своего наваждения, Норисы. С шумом распахнул двери и застыл на пороге, его глаза вспыхнули гневом, когда он увидел валяющий на полу разорванный рабский ошейник. В два шага он оказался возле старого шкафа, со скрипом распахнул его дверцу и зашелся в ругани, задыхаясь от злости.