кафедрой Некромантии с учеником – двести!
«А двести рублей спасут отца русской демократии? » – блин, я закашлялся, поперхнувшись чаем. Наверно простудился
по дороге, вот кашель и мучает. Я зажал себе рот платком и пытался молчать, в смысле кашлять в тряпочку. Уф-ф, уморили, честное слово. О, ударили по рукам на ста десяти монетах. Нормально подняли! Шестьдесят процентов
Академии – шестьдесят шесть монет, тридцать пять процентов Учителю – около тридцати восьми с копейками, пять
монет с копейками – мне. Спасибо Учителю, а то мог вообще лапу сосать, выделил мне пять процентов. А то без бабла
совсем хреново, степуху здесь ведь не платят…
– Тру-у, добрались господа маги, слава Единому, – перекрестился, остановив клячу, наш извозчик, – вон дом
старосты, там ещё петухи на воротах вырезаны, туды вам.
Я с хрустом потянулся и выпрыгнул из телеги. Ё-моё, вы когда-нибудь бывали в жо… э-э, заднице мира? Нет?
Рекомендую приехать в Гадюкино, не пожалеете – очень познавательно: сверху льёт, снизу жижа по щиколотки
норовит стянуть с тебя сапоги – даже при ураганном ветре можно не беспокоиться, знай себе пальцы в сапогах
растопыривай пошире, да стой спокойно. А вообще данная деревенька – это что-то. Справа налево тянется авеню
развалюх эдак на пятьдесят, огороженных друг от друга покосившимися заборами. Романтика, блин. Такой
брутальной глубинки я ещё в жизни не видел.
Отдай сапог, отдай, кому говорю, собака страшная. Со смачным чавком, поочерёдно, выдирая из жижи сапоги, подходим к дому старосты и колотим в ворота. За ними тут же забрехал кабысдох-тузик, да так противно, что у меня
даже зубы заныли.
– Хозяин, – забарабанил я ногой в ворота, – хозяин, мать твою, уснул что ли? Так темнеет ещё только, открывай, некроманты по твою душу пришли.
Разоряющийся тузик заткнулся посередине воя, как будто ему кто-то зажал пасть. Кажется, чей-то голос ещё сказал:
«Вякнешь, порешу паскуда!».
–Что угодно, господам некромантам от бедного старосты, – проблеяли за воротами, – мы люди мирные, никого не
трогаем, все налоги платим вовремя, работаем в поте…
–Ворота открой, бумага для тебя есть от главы Лира, – я так сгоряча засадил сапогом в воротину, что сам чуть не взвыл
как тузик. – Мы насчет погоста приехали.
–Ох, ты ж господи, – моментально распахнулись ворота, – проходите, проходите скорее в дом, а то не ровен час опять
принесёт нелёгкая этих тварей.
Староста, оказавшийся плешивым мужиком, лет под пятьдесят, вьющийся вездесущим ужом, успевающим и дверь в
дом перед Учителем распахнуть и тузика, высунувшего нос из будки пнуть, начал суетится вокруг нас. Провел в дом, усадил на лавки, зажег лучину, развесил сырые плащи на печи. Хозяйка – худая, молчаливая баба, подключилась к