– Что это было, Ал, – Учитель присел на край койки, – там, на полигоне, твои упражнения с мечом и магией? -
О, и ректор с Сааной здесь, скромно притаились за спиной у Стига. Сейчас весь мозг вынесут своими вопросами.
– Если бы я сам знал, Учитель, – пожимаю плечами, – одно могу сказать точно, мне удалось использовать для
создания Ветра праха энергию исцеления, а эффективность данного заклинания вы сами могли оценить.
– Но как тебе вообще такое в голову пришло? Ты же мог погибнуть, ведь никому до тебя никогда не удавалось
использовать энергию чужеродного источника для своих заклинаний!
– Но ведь ни у кого и не было до этого двух источников, – констатировал я, – просто, когда у меня кончилась энергия
одного источника, я взял из другого.
– То есть, теоретически, при лечении тяжелых ран ты можешь использовать черный источник? – промурлыкала, присаживаясь с другой стороны кровати заведующая кафедрой Целительства. Да-да именно так и ни как иначе, судя по
фанатичному блеску этих прекрасных глаз, я попал. Нет, ни так, я ПОПАЛ!!! Блин, как не хочется быть подопытной
лягушкой. А ведь судя по взглядам этой троицы, меня уже успешно препарировали. Э-э, народ, я жить хочу! И
желательно долго и счастливо. Ага, сч-а-аз, размечтался милок, коллега подайте-ка, пожалуйста, вон тот скальпель и
крепче держите больного, а то он брыкается и мешает науке…
– Ал, позволь тебе представить главу Лира, господина Алексиса. Господин Алексис, это мой ученик Ал. – представил
нас друг другу Учитель.
«Знакомьтесь! Алиса, это пудинг. Пудинг, это Алиса. Унесите.» – хихикнул голос внутри меня.
А префектура впечатляет, решил я, оглядывая кабинет главы из удобного кожаного кресла и прихлёбывая
предложенный чай. Нет, ну точно зря я в маги пошел, нужно было сразу во власть двигать.
«Кто тут, к примеру, в цари крайний? Никого? Так я первый буду» – тут же отозвался внутренний голос.
Живут же люди – умеют устроиться. В этом борове-пудинге, я имею ввиду главу, килограммов под сто пятьдесят будет.
А так любить деньги, как это умеет он, это надо уметь (простите за мой французский), вот это, понимаешь, сильные
чувства. Иные и о детях так не заботятся, как он об этих симпатичных желтых кругляшах. Сколько, сколько ты сейчас
прохрюкал, заплатишь за упокоение погоста в это деревне? Я не ослышался? Целых пятнадцать золотых? Блин, я же
честно старался не заржать, а тут такой запрещенный приём, придётся закусить губу.
– Вы в своём уме, любезный, – Стиг явно получал удовольствие от торга, – предложить Академии эти жалкие гроши.
Да за эти деньги даже бакалавр-наёмник не возьмется за работу, а к вам отложив все свои дела, прибыл заведующий