Но вот и церковь показалась, чернеет в сером сумраке ночи; вокруг нее тихо, печально.
- Что это мне так страшно,- вздрогнув, говорит Христя.- Ты, Горпина, уже дома, а мне еще всю площадь надо пройти. Может, ты проводишь меня?
- Э, нет, сестрица: спать уже хочется. Да тебя вон Федор с Ониськом до самого дома доведут.
- А зачем Онисько, я и сам провожу! - сказал Федор.
Девушки попрощались, и разошлись. Онисько повернул за церковь и остановился.
- Так ты, Федор, сам проводишь?
- Да.
- Тогда прощайте. Спокойной ночи!
- Прощай. Спокойной ночи!
Христя и Федор остались одни. Некоторое время они шли молча. Федор думал, что бы такое сказать Христе; Христя шагала молча, то и дело вздрагивая.
- Ты, Христя, не озябла ли? - сообразил Федор.
- Сама не знаю, что со мной: трясусь, как в лихорадке.
- Если хочешь...- робко начал Федор,- у меня хороший кожух, длинный.
- Что же ты, снимешь его, что ли? А сам в рубашке останешься?
- У меня свита... А хочешь - полы широкие - полой прикрою.
И он мгновенно расстегнул кожух.
Христя улыбнулась. Федор увидел, как блеснули у нее глаза... Сердце у хлопца забилось... Он не помнил, как Христя очутилась у него под кожухом, бок о бок с ним. Ему так хорошо, тепло, радостно. Они молча шагают вдвоем.
- Что, если бы твой отец увидал, как мы идем с тобой? - спросила Христя и засмеялась.
- Христя! - воскликнул Федор, прижав ее к себе.
- Ты не жми так,- ласково сказала Христя. Федор затрепетал.
- Пока солнце светит,- начал он,- пока земля стоит... пока я сам не пропал,- не забуду я этого, Христя.
Христя звонко засмеялась.
- Чего это? - спросила она.
У Федора дыхание захватило, сердце как огнем обожгло.
- Ты смеешься, Христя... Тебе все равно,- снова начал он,- а я? я... Отец меня ругает: дурак, говорит. Я и сам чувствую, что сдурел... А тебе все равно, ты смеешься... Голубка моя! - тихо прошептал Федор, крепко прижимая Христю к сердцу.
Она слышала, как неистово билось оно у хлопца, как горячее его дыхание жгло ей лицо.
- Не балуй, Федор,- сурово сказала она.
- Без тебя мне свет не мил и люди постылы! - крикнул он сквозь слезы.Я не знаю, отчего мой отец не любит тебя... Да кого он любит? Все у него коли не дураки, так враги... И уродится же такой! - жаловался Федор.
Христя тяжело вздохнула... Федор в самом деле любит ее, и крепко любит. "Грех сказать, чтобы он был непутевый. И красивый и добрый",думалось ей. Это была минута, когда откликнулось и сердце Христи. Искренний и жалобный голос Федора потревожил ее сердце. Они еще долго шли молча. Она чувствовала, как Федор все крепче и крепче обвивает рукой ее стан, прижимает ее к себе... Она не противилась. Ее плечо касалось его плеча, она слышала, как бьется его сердце,