Игра Хаоса (Свадковский) - страница 91

Подойдя ближе к дереву, я несколько раз громко крикнул, давая о себе знать. Уверен, что наблюдатели давно уже меня заметили, но таким образом предупредив о себе, я проявил вежливость и уважение к хозяевам этого места; небольшая мелочь, но из мелочей складывается жизнь, а отношениями с этим народом я дорожу. В этом мире действуют сильные потоки обновления, усиливающие регенерацию организма; потеряв в одном из боев обе ноги, я два цикла отлеживался в этой деревеньке, чтобы быстрее их отрастить. Впоследствии я часто бывал здесь и никогда не забывал те доброту и заботу, которую мне оказывали: ухаживали, кормили. Местный вождь приставил ко мне пару мальчишек, чтобы помогали потерявшему ноги игроку, и делалось все это не из-за богатых даров, что я преподнес всему племени, а просто потому, что мне было плохо.

В ответ на мой крик раздался громкий голос сторожевой трубы, одного из моих даров. Местным очень нравились ее гулкие боевые раскаты, и они частенько по поводу и без дули в нее, пугая местное зверье и птиц.

Первыми, как всегда, спустилась детвора и наперегонки устремилась ко мне. Вслед за ними степенно, аккуратно, стараясь не потерять важный облик, спустился староста, а затем уже все остальные мужчины и женщины. Вокруг шум, гам, дети подпрыгивают возле меня, дергая за одежду и требуя подарков, женщины весело галдят, обсуждая наряды, которые они наденут к вечернему костру, мужчины проталкиваются ко мне и спрашивают, какие товары я принес: одному нужны крючки, другому – наконечники для стрел; женщинам – украшения и ткани для нарядов.

Во всем этом шуме и гаме Сульмар пытался о чем-то со мной поговорить, но я сделал вид, что его не расслышал. Веселая детвора потащила меня к дереву. Знакомые выемки в стволе, руки их по-прежнему помнят. Я осторожно залез наверх по стволу дерева. Для местных это легко: руки и ноги у них к этому приспособлены, а мне свалиться с высоты двадцати – тридцати метров не хотелось. Наверху была небольшая площадка, от которой в разные стороны расходились веревочные мосты. Деревня саннашей располагалась на нижних, самых крупных ветвях огромного лесного исполина. Свои дома местные делали из ветвей и листьев шеабу – так называлось это огромное дерево.

Пока Сульмар поднимался вверх по ступенькам, а местные его страховали, чтобы не свалился, я прошел в дом к старейшине, почтенному маатару Камази. Поклонившись хозяину дома и проведя рукой над пламенем в небольшой жаровне у входа, я присел на травяную циновку. Младшая из жен маатара принесла угощения: прохладный ягодный морс и свежие фрукты. Отведав угощения и похвалив хозяйку, я расспросил старейшину, как его здоровье, все ли хорошо в его доме, все ли его многочисленные жены, дети и внуки здоровы, как дела в деревне, что нового произошло со дня моего последнего визита; в общем, традиционные вопросы, которые гостю полагалось задать хозяину, проявляя уважение.