«Ох, горе»! — вздохнул Миша, понёс её.
Войдя в дверь, выбил удерживающий кирпич, дверь за спиной опять хлобыстнула. Миша на руках спустил девушку в квартиру.
Она была в каком-то трансе. Никак не среагировала, когда он раздевал её, нещадно разрывая прилипшее к телу платье, опустил её в горячую ванну, натирал жёсткой мочалкой, натирал полотенцами. Но, кожа — покраснела. Так и не открыла глаз, не открыла рта. Миша поставил на место кровать родителей, положил матрацы, застелил свежим бельём. Одел девушку в свежий халат матери, уложил в постель, под два одеяла.
«В неё бы коньячку влить», — подумал Миша. Но коллекции отца — тоже не было. Холодильник только набирал холод. Пустой. Продукты — рассыпаны по полу. Миша стал было наводить порядок, но махнул рукой, разделся и залез под одеяло к незнакомке. Прижал её к себе, уткнулся носом в её свежевымытые волосы. Поёрзав ягодицами, девушка вдавила их в пах Миши, да так, что трусы бравого Егеря сразу стали слишком тесными. Но, на дальнейший, вполне естественный шаг, Миша так и не решился. Девушка пригрелась и теперь просто спала. Вдыхая её волнующий запах, уснул и Миша.
* * *
Миша сразу почувствовал, что незнакомка проснулась. Как напряглось её тело, накрытое его рукой. Миша открыл глаза. Светло-русые волосы незнакомки, в свете утреннего Солнца — сверкали. Миша вздохнул и сел на край постели, спиной к девушке, поднял с пола влажные штаны и одел их.
— Утра доброго, прекрасная незнакомка, — сказал он, не поворачиваясь к ней. Если он будет смотреть на неё, то она увидит его к ней реакцию. А ему — и так стыдно.
— Как я здесь оказалась? — спросила девушка. Голос её был слегка охрипший.
— Дверь на крышу у нас клинит. Не надо было тебе подниматься на крышу. Меня хотела поругать?
— Да! Ты так нагло меня сбил, порвал моё новое платье, и убежал.
— Я же — извинился. Прости, ещё раз. Одному очень хорошему человеку было плохо. Он умирал.
— На крыше?
— На даче. На крыше — вертолёт. Ты же видела.
— Твой?
— Вертолёт? Нет, служебный.
— А ты — пилот?
— Нет. Я — Егерь.
— Теперь понятно.
— Что тебе понятно?
— Почему ты такой наглый.
— Солдафон из глухой тайги?
— А что — не так?
— Так, — согласился Миша, вставая, — туалет, ванная — вот. Пойду, завтракать пора.
— У тебя всегда такой бардак?
— Только после обыска.
— У тебя был обыск?
— Как видишь.
— А почему? Ты преступник?
— Да, насильник и убийца.
Девушка, почему-то, прыснула от смеха:
— Ты плохой насильник.
— Уж, какой есть.
— Так почему — обыск?
— Человека нам не удалось спасти.
— За это проводят обыск?
— Как видишь, — ответил Миша, пожав плечами, зажигая плиту под сковородой. «Что приготовить?» — подумал он. Яичница — не получалась — разбитые яйца уже присохли к полу, приклеив ячейки. Ещё вонять будут.