— Поехали!
Машина тронулась тихо и плавно. Быстро набирая скорость. Миша решил поразить девушку ещё сильнее, закладывал резкие виражи на поворотах, входя в них на чрезмерной скорости, по прямой летал с невероятными скоростями, самолётными — 100 км/ч. Маша сдерживалась, как могла, чтобы не показать — как ей страшно. Особенно — видеть всё это в больших изогнутых стёклах, так разительно отличающихся от маленьких плоских стёкол других автомобилей. Такая обзорность — так страшно! Вот тогда она и поняла, почему кресло в машине так обволакивало — поддерживало Машу при безумных выкрутасах Миши. Наконец, Маша сдалась:
— Миша, милый, не могу больше, не гони!
— Ой, извини, малыш. Забыл, что к скорости — привыкнуть надо.
— А почему ты меня называешь «малыш»? Я не на много тебя не ниже ростом! Я — самая высокая была в классе! 175 см!
— Малыш, — улыбнулся Миша, — ты всегда будешь для меня — малыш. Девочка моя милая. Но, если не нравиться — не буду.
— Да нет. Пусть будет. Чувствую себя маленькой только. Но — защищённой.
Неожиданно, её слова погасили улыбку Миши. Взгляд его стал жёстким, звериным. Потом он посмотрел на неё, взгляд его на секунду смягчился. Но, как только он поворачивался к дороге — глаза опять становились холодными. Лицо — каменело. Маша тоже посмотрела.
— Флаги снимают. Траур, — сказала Маша.
— Они — ответят!
— Миша, ты обещал! Я — тоже тебя прошу — не лезь. Прошу, пожалуйста. Всё что угодно сделаю! Уволюсь, побегу за тобой, как дурочка, на край света! Всё, что угодно! Только не оставляй меня! Я понимаю, что моя просьба — ничто, но я — очень прошу!
Миша внимательно посмотрел на неё.
— Два, — резко бросил он, как боевой приказ. Тем же тоном, командным.
— Что? — не поняла Маша.
— Батя мне поставил условие — два сына. Поможешь?
— Хоть десять. От тебя — хоть десять. А на что условились?
— Пока не будет двух наследников — не видать мне дальнейшего, как своих ушей. Пока не будет двух Михалычей — Батю я не увижу.
— А на свадьбе он не будет? — расстроилась Маша.
— Надеюсь — нет. Иначе это будет не свадьба, а Сталинград. Отец патологически не умеет отступать. А что?
— Ты подумал, что я по службе интересуюсь? Нет, любимый. Я — не дурочка. Хотела познакомиться с великим и ужасным…
— Гудвином, — перебил Миша.
— Каким Гудвином? — удивилась Маша.
— Есть такой сказочный персонаж, — усмехнулся Миша. Со злорадством понимая, что это он у Бати заразился привычкой сбить пафос момента нелепой, неуместной шуточкой.
— Невоспитанный солдафон, — вздохнула Маша, гладя торпеду приборной панели ладонью, проведя пальцами по большому, сильно наклонённому, выпуклому сразу во многих направлениях стеклу, — перебил девушку. А я хотела познакомиться с твоим отцом. И — боялась.