— Я вызову полицию, сэр! — спокойно ответил официант, — Успокойтесь! Подышите свежим воздухом — вы слишком много выпили. Если бы вы спокойно подумали, то поняли бы, что я не могу быть в «команде зачистки». Слишком много чести для меня. Я об этом могу только мечтать. Ничего личного, сэр.
Пол вставший между м-ром Хардманом и официантом, обернулся:
— Что ты сказал? — от волнения, Пол перешёл на английский.
— Я говорю, что быть в «команде зачистки» — большая честь. И я её ещё не заслужил, — на том же языке ответил официант, манерно склонив голову, он продолжил: — Но ваш друг зря переживает об этом — ему ничего не угрожает.
Пол ничего не понял. Просто подумал, в очередной раз, что все русские — безумцы. Честь быть убийцей! Нет, м-р Хардман и м-р Даллес правы:
— Эта раса — вредна для человечества. Без русских — мир будет лучше. Спокойнее и уравновешеннее. Как и без таких же безумных джапов и, определённо, чище — без негров, этих говорящих обезьян.
М-р Хардман кричал это, когда Пол усаживал его в салон такси. И Пол — был с ним согласен. Пол привёз м-ра Хардман домой.
М-р Хардман жил один. Жена от него ушла к молодому наркоману-музыканту, отсудив половину состояния м-ра Хардмана, дети — выросли и разъехались. М-р Хардман достал стаканы, бутылку «Кедровой» — водки с лапой медведя на винтовой крышке. М-р Грей щелкнул по этому оттиску медвежьей лапы:
— Смотри! Это — тоже он! Меня считают параноиком. Я их убеждаю, что теперь главная угроза Соединенным Государствам не Красная Армия, не Красная зараза Коминтерна, а этот, один-единственный человек.
М-р Хардман был так пьян, что говорил по-английски. В общении с Полом, м-р Хардман предпочитал русский, хотя русский и для Пола был — чужим. Так они занимались языком, чтобы не терять форму.
М-р Хардман рухнул в кресло, плеснув себе на рубаху капли водки. Водка — ничего, не виски, высохнет, следа не останется. М-р Хардман махал руками и стаканом с водкой, забывая главное правило водки, которому Пола научили ещё советские на Войне — не согревай в руке! Это — не рупор!
Вообще, у советских сослуживцев Пола выпивка была возведена в ранг ритуала, обставлена богатой традицией, обычаями и табу. Целая культура потребления особо крепких горячительных напитков. Советские пили и неразведённый спирт! Как Пола и учили на Войне, он проглотил водку залпом, занюхал рукавом.
— Они думают, что раз Медведя выперли из Союза, то он стал — не опасен! Они думают, что раз он стал капиталистом, банкиром, медиа-магнатом и миллиардером, то он — переродился. Он больше — не коммунист. Нет! Нет-нет-нет! Я тебе открою секрет!