– Поверь, эти визитеры тебе понравятся, – промурлыкала я, наклоняясь, чтобы поднять лежащую на полу футболку. Критически ее осмотрев, сочла, что легкая помятость этот предмет гардероба не сильно портит, и натянула на себя через голову.
С шортами дела обстояли хуже – в порыве страсти Антон забросил их ни больше ни меньше на люстру, и теперь они новогодней гирляндой свисали с хрустального светильника. Оценив высоту потолков в номере, я осознала, что без посторонней помощи спасти одежду мне не удастся – пришлось привлечь к делу супруга.
Тот безмолвный призыв понял сразу – быстро подошел ко мне и, нагнувшись, обхватил руками мои ноги, а затем с легкостью выпрямился, поднимая меня у себя над головой.
– Не дотягиваюсь, подними выше, – срывающимся на хрип голосом попросила я. Супруг беспрекословно выполнил мое указание. Удивительно, но, балансируя на высоте, я не испытывала страха, впервые в жизни чувствуя себя под надежной защитой. Казалось, нужно будет свеситься из окна десятого этажа, держась только за руку Антона, и то я на это безропотно соглашусь. И уж тем более теперь я без всякого испуга совершу полет на пилотируемом им самолете.
– Ты там не уснула? – раздался снизу насмешливый голос. – Я, конечно, готов держать тебя в объятиях вечно, но желательно всю целиком – одни ноги – это как-то скучно.
Покраснев, я быстро дотянулась до одежды и дернула ее на себя. Хрустальные бирюльки возмущенно зашелестели, выговаривая нам свое недовольство столь бесцеремонным с собой отношением. Массивная люстра не подалась, не закачала головой, ограничившись лишь танцем отдельных элементов.
Быстро упаковав попу в довольно фривольный, но куда более пристойный, нежели кружевные трусики, наряд, я удалилась в ванную комнату, справедливо полагая, что мне совсем не помешает немного освежиться к приходу гостей. Правда, сделать это не успела – громкий стук в дверь известил об их прибытии.
* * *
– Вот такие новости, – подвел черту под своим рассказом Алексей, и я поймала торжествующий Лилькин взгляд. Мол, знай наших. Оттопырив в сторону большой палец правой руки, незаметно показала его подруге, одновременно сжимая губы и опуская их кончики вниз. В моем случае это означало крайнюю степень одобрения.
И ведь действительно было что одобрить! Сидящий на диване двухметровый детина красотой, даже суровой мужской, не отличался, но обладал такой харизмой, что куда там слащавым голливудским очаровашкам, удел которых бередить сердца глупеньких девчонок в пубертате.
Варвар, Перун, Зевс-громовержец – каких только ассоциаций не рождало мое воображение при взгляде на Лилькиного возлюбленного. Всклокоченная грива рыжих волос, огромные, словно кувалды, кулаки, также покрытые густой порослью мха, срощенные на переносице брови – решительный, немного настороженный взгляд исподлобья умных глаз – даже я, чье сердце давно уже занято, испытывала необъяснимую негу и благоговение.