— Мне сообщили, ты имеешь, что сказать? — хрипловатый голос пробирал до самых костей.
С трудом подавив позорное желание спрятаться за спину Гая, я, разлепив ссохшиеся губы, пролепетала:
— У меня Ваш ребенок.
Видимо, это был неудачный выбор слов, потому как не только хозяин замка, но и мой спутник с удивлением воззрился на меня.
— Да что ты? — хмыкнул Вульф. — Плохая попытка, девочка. У меня раз в неделю на пороге появляется очередная оборванка с заявлением, что якобы беременна от меня. Неужели я выгляжу таким простаком?
По залу прокатились смешки.
— У тебя не может быть от меня ребенка… я бы запомнил, — тише добавил он.
— Я не сказала, что вы его отец, — унижение, испытанное мной в этот момент, развязало мне язык и добавило смелости.
Слишком тяжелые часы пережила я за последние сутки, чтобы после всего этого выслушивать насмешки богатенького лорда. Сжав руки до боли в костяшках пальцев, я расправила плечи и подняла взгляд на Вульфа.
Видимо, что-то отразилось в моих глазах, так как внимательно наблюдающий за мной Гай, напрягся.
— Конечно, не я. От тебя тянет оборотнем и даже знакомым мне оборотнем, не могу понять, кем именно, но определенно не мной, — тем временем продолжал лорд.
Я с силой сжала челюсти от дикой обиды, и почувствовала, как на моем плече сжалась рука седого.
— Погоди, Грей, — напряженно вставил он.
Вульф озадаченно посмотрел на Гая, а потом чуть внимательней на меня.
— Говори, тебя обидели? — сменил он тон, но злости в его голосе прибавилось.
И о чем он сейчас подумал? Но выяснять не стала, а просто опустила одеяло, открывая спящего на моей груди ребенка. Смешки и перешептывания вмиг прекратились. Новорожденный младенец и залитая кровью рубашка заставили замолчать даже самых ехидных. Задеревеневшими пальцами я развязала узел на шее и, перехватив мальчика, протянула его лорду. Ребенок, потеряв источник тепла, громко закричал, размахивая крошечными кулачками и открывая сверкнувшие на свету серые глаза. Глаза Вульфов.
Я так и стояла, держа на вытянутых руках младенца. Лорд, казалось, смотрит, но не видит ничего перед собой. Неужели не примет? Беспомощно оглядевшись, встревожено посмотрела на Гая. Но и он, не отрывая глаз от ребенка, словно заледенел.
— Милорд? — позвала я, разбивая их оцепенение.
Он медленно поднял руки и принял мальчика. Привлекая его к себе, Вульф потянул носом как пес и прикрыл глаза.
— Дак? Лея? — не поднимая век, сипло спросил он.
Я виновато опустила глаза. И если смерть барона не на моей совести, то его жена была доверена мне. Пусть мы обе понимали, что она не выживет, но именно моя рука ускорила ее кончину. Чувство вины вновь накатило волной, отбирая скудные силы и притупляя недавно вспыхнувшую обиду. Все, на что я была в тот момент способна, это отрицательно покачать головой, подтверждая его еще нечеткие опасения.