Опоенный настоем парень впал в беспамятство, бредя о том, что он должен успеть. Он все время повторял, что нужно добраться до замка и предупредить.
— Успел, ты успел, — гладя по плечу успокаивающими движениями, уговаривала я его.
Ли Бэй в это время разложил свои инструменты и поманил меня ближе к себе.
— Я показывать, ты учить.
Я лишь кивнула. А дальше началось волшебство. Но не то, которое принято считать сказкой, а то, что способно творить реальные чудеса. Знания, которые действительно помогают. Я впитывала все увиденное, зная, что однажды это может помочь и спасти.
Рана была тщательно обмыта травяными настоями, расширена невероятно тонким и острым коротким ножиком, маленькими щипцами зажали кровоточащие сосуды. Достали тиски для быстрого и четкого удаления стрелы и необычную загнутую иглу с зажимом вместо ушка.
Ровный шов был сделан быстро и виртуозно. Парню даже нечем будет похвастаться перед сверстниками — с его способностью восстанавливаться от шрама ничего не останется.
— Ли Бэй, это здорово, — я восхищенно смотрела на старика.
— Ты запомнить? — серьезно спросил он.
— Да, — еще и кивнула я.
— Повторить?
— Думаю, смогу, — подтвердила я.
— Хорошо.
Быстро наведя порядок, я отправила Ли Бэя отдыхать. Такая работа требует высокой концентрации и моральных сил, а возраст у него уже не тот, чтобы неустанно охранять больного. Сама же я осталась у постели паренька приглядывать, чтобы не началась лихорадка. Заражение может свести на нет любые старания, тем более что уже много времени прошло с момента ранения.
Уже поздно вечером за мной пришла Руфь.
— Спустись поужинать, — позвала она.
— Я не могу его оставить.
— Я сейчас пришлю кого-нибудь, а то скоро от тебя одни глаза останутся.
Я улыбнулась в ответ на ее замечание. Кормилица подошла ближе.
— Молоденький совсем. Лет четырнадцать, наверное. Даже волка еще невидно.
— Как вы это определяете?
— Ну, знаешь, глаза у оборотней при сильных эмоциях светятся с младенчества, так можно точно сказать, что у ребенка есть зверь. А потом, когда во время взросления начинается борьба за власть, тогда появляются вторичные признаки. По вискам спускаются волосы, как бакенбарды у людей. Черты лица заостряются, принимая звериные формы, у кого-то сильнее, у кого-то слабее. Могут появляться клыки и когти. Меняются движения, мимика, запах и поведение. Чем ярче отличия от человека, тем сильнее волк.
— Но Грей не похож на зверя.
Судя по ее описанию, Грей должен чуть ли не на четвереньках в шерсти ходить, и когти с клыками не должны исчезать. Я уже молчу про нрав и свирепость.