Найдя в перелеске небольшую лужицу, я разбила тонкий ледок, который не сошел под солнцем благодаря тени деревьев, и наскоро смыла с себя грязь, кровь и усталость. Переплела распустившуюся косу и повытаскивала из нее кучу веточек и пожухлых лепестков. Почувствовав себя человеком, стала составлять план дальнейших действий.
Выводы оказались плачевными. У меня больше ничего нет, но к разоренному дому все же придется вернуться. Под каменной печью есть маленький тайничок, сделанный еще моей бабушкой. Там, в металлической шкатулке, хранятся монеты, которые нам оставляли те, кто покупал лекарства для себя и своих близких. Но даже не деньги основная моя цель. Среди серебра и меди лежит медальон, принадлежавший моей воспитательнице. Кусок шлифованного серебра, яркий как луна, на толстой цепочке. Она его берегла и хранила как зеницу ока. Это был подарок любимого мужчины, единственного, которому было плевать на слухи и наветы, единственного, кто искренне любил «ведьму». Он погиб еще совсем молодым, так и не успев жениться, но остался в сердце одинокой травницы. Она оставила эту вещь мне, в качестве напоминания, что любовь есть, и просила отдать ее тому, кто станет для меня ценнее жизни.
Но в свои двадцать лет я только все больше и больше разочаровывалась в людях. Сомневаюсь, что найдется мужчина, способный заставить меня поверить и довериться. Я не знаю, что такое любовь, но представляла ее именно такой — непоколебимая вера. Но даже если мне никогда не придется дарить кулон, я обязана его забрать и сохранить.
Дорога назад показалась мне бесконечно длинной. Лишь к темноте мне удалось попасть на место, где совсем недавно стоял мой дом. Все, что от него осталось — это разоренное пепелище. Печная труба одиноко возвышалась среди выжженной земли, кое-где виднелись глиняные черепки и остатки от металлической посуды. Вот так мою жизнь, которую я знала, можно было собрать в одну горстку серого пепла. Жаль ли мне? Не знаю, оцепенение и усталость не позволяли эмоциям прорваться наружу.
Я шла по пепелищу, ощущая под ногами все еще теплую обугленную землю, и надеялась на то, что пожар не повредил тайник. Каменная кладка основания печи была цела и, выдохнув с облегчением, я принялась ковырять пространство между кирпичами. С трудом, но кладка поддалась, и мне удалось вытащить камень, закрывающий доступ к шкатулке. Она оказалась теплой, но бледный рисунок не пострадал, и значит, металл недостаточно прогрелся, чтобы спаять податливое серебро.
Я так увлеклась своим занятием, что не сразу услышала шум за спиной. Резко обернувшись, я поняла, что меня ждали, и у меня нет ни единого шанса избежать расплаты.