Староста захрипел, и мне стало безумно важно увидеть, как он подыхает. Открыв единственный целый глаз, исподлобья посмотрела на то, как староста, болтая в воздухе ногами, висит на вытянутой руке оборотня, который без труда придерживает его за шею. У Вульфа заострились скулы и вытянулись жуткие клыки, когти вспороли кожу его врага под самым подбородком, пока тот, хрипя, пытался разжать пальцы оборотня.
— Мой брат всегда был частью семьи, и он сам выбрал жизнь с людьми. Вы жестоко ошиблись, решив, что вам сойдет с рук его убийство. Кровь за кровь, жизнь за жизнь.
Воины-оборотни двинулись по рядам деревенских мужчин, без труда вычисляя тех, кто всеми силами пытался избежать возмездия. Пойманных волоком подтащили к лорду и словно груду мусора бросили к его ногам. Осталось только раздавить.
— Мы только выполняли приказы старосты, — проблеял один из них, но быстро замолчал, поймав взгляд Вульфа.
— А Лея? — вдруг спросил лорд. — Она же была вашей дочерью.
Староста, задыхаясь, просипел:
— Мою девочку околдовал оборотень. А убила ее ведьма.
— Кто? — подтащил старика лорд к себе ближе.
— Ведьма с болота.
Я расслышала шуршание множества ног, это люди, толпившиеся передо мной, стали расходиться в стороны, давая рассмотреть меня оборотням. Раньше из-за моего маленького роста им было сложно увидеть меня за спинами толпы, а теперь живой коридор выставил на обозрение мое наполовину оголенное, избитое плетью тело.
Пока оборотни молча рассматривали меня, староста начал брызгать слюной.
— Мы нашли Лею в доме ведьмы. Убитую. Эта тварь ее искромсала как мясник, а потом утащила дьявольский плод в болото. Надо было его сжечь, и ведьму сжечь, и деревню сжечь, тут везде порок, грех и оборотни.
Староста завыл в голос и стал причитать о том, что с самого начала знал — выродок оборотней сгубит его девочку. Он плакал и выл, и, казалось, уже не замечал никого вокруг себя. Даже Грей бросил его на землю, брезгливо глядя на сумасшедшего.
А я устало зажмурилась, не в силах слушать обвинительные речи. Сколько можно, добили бы, и дело с концом.
Тихие шаги приблизились неожиданно для меня, теплые пальцы приподняли мой подбородок, вырывая стон из моего сорванного горла.
— Милая, как же тебя угораздило к ним попасть? — раздался голос Гая.
Он отвел волосы в стороны и резко выдохнул. Я приоткрыла глаз.
— Такую красоту не пожалели, — аккуратно прощупав мою скулу, добавил. — Слава богу, хоть глаз цел. Как будто специально метились.
Последнюю фразу он сказал скорее себе, чем мне, и принялся резать веревку, на которой я была подвешена. Его осторожные прикосновения и щадящие меня попытки помочь подкупили, и я, насколько позволяли потрескавшиеся губы, пояснила: