В том, что это Грей Вульф, я не сомневалась, хоть сгущающийся сумрак и скрадывал черты лица. Находясь в замке, я не видела ни одного столь же высокого и широкоплечего оборотня. Холодный ливень давно промочил на нем одежду, не оставив ни одной сухой нитки, но он похоже не замечал этого. Потом он поднял лицо к небу и провел руками по лицу, размазывая пепел по щекам, но разводы почти сразу были смыты плотным потоком воды.
Последующий звериный рев заставил меня отшатнуться от окна. Рык отразился от каменных стен, и гул разнесся по всем помещениям. Я чувствовала боль их потери, но эта сцена внизу напомнила мне о том, что они не совсем люди. Мне нельзя об этом забывать. Это я понимала разумом, но сердце шептало о том, что впервые в жизни мне так спокойно. Надеюсь, Грей Вульф, это не станет опрометчивым поступком — довериться вашему слову?
Последующие дни потянулись медленно и однообразно. Хоть боль в ранах и уменьшилась, но появился досаждающий зуд, который не позволял до конца расслабиться. Я все время ерзала, пытаясь почесаться незаметно для Ли Бэя, хоть и знала, что так нельзя. Но этот раздражающий дискомфорт сводил с ума и нервировал до зубовного скрежета. В конце концов, все это стало напоминать беготню злобных блох по шелудивому псу. И даже сильные настои чистотела не могли снять раздражения, а снотворные травы старый лекарь отменил, боясь привыкания. Вот так и мучилась. Перевернувшись в очередной раз набок, и схватив край простыни, чтобы не вцепиться пальцами в кожу, простонала:
— Ли Бэй, сделайте что-нибудь.
Старик все эти дни находился рядом, хоть и достаточно незримо. Иногда о том, что он в комнате, говорили лишь легкий шорох одежды и шум при заваривании трав. Изредка отвечал на мои вопросы, когда я не узнавала по запаху сочетание трав, что случалось нечасто, но все равно я выведала у него несколько новых интересных рецептов. Например, существует растение, способное опьянять не хуже алкоголя, а однажды он приготовил мне настой для снятия зуда из трав, которые являются сильным ядом для мелких животных. Жаль его нельзя было часто использовать, чтобы не почувствовать себя хуже. Интересный старичок, я бы поучилась у него.
— Нельзя сейчас, — ответил он на мою мольбу.
— Тогда добей.
— Кто здесь глупости говорит? — раздался голос Гая от дверей.
— Не глупости — мольба, — печально призналась я.
— Болит? — сочувственно поинтересовался он, подходя ближе и усаживаясь на край лавки.
— Чешется.
— О… это еще хуже, — согласился он с моими мыслями.
Пусть хотелось зубы искрошить от неприятных ощущений, но я все же улыбнулась. У него был талант заставить меня улыбнуться над вещами, которые обычно взывали досаду или расстройство. Гай не пропустил ни единого дня, чтобы не прийти. Он часами сидел рядом со мной и рассказывал о жизни в замке. Это были и грустные истории и забавные случаи, несколько легенд и, конечно, делился необходимыми знаниями для жизни рядом с оборотнями. Наверное, нечасто посторонних посвящают в секреты бытия оборотней.