Тут он прав, не поспоришь. Выстоять ночь до утра в ее преклонном возрасте это сродни героизму, бессмысленному и глупому героизму. Думать о знакомых мне кухонных служанках даже не стала, вот точно их рядом в момент рождения видеть бы не хотелось. Мысль мелькнула и застряла на языке. Она точно не согласится.
— Кто? — заметил мое замешательство Гай.
— Я подумала, что кроме Руфь и Ивон, мне только Катрин симпатична, но она благородная леди, и вряд ли захочет в этом участвовать.
— Зря так думаешь, она не станет воротить нос только из-за того, что ты не можешь приставить к имени статус «леди». Тем более, что ты ей понравилась не меньше. Мы, оборотни, учуяли бы фальшь.
Робкая надежда проросла словно первоцвет.
— Я бы хотела, — несмело согласилась я с его доводами.
— Уверен, она будет только рада. Это редкий ритуал. Я ей сам предложу, но могу сказать с уверенностью, что свидетельницы у тебя есть.
Проводив меня в мои покои, Гай заторопился начать подготовку к ритуалу. Стоило ему уйти, как меня охватило лихорадочное волнение. Я быстрыми шагами мерила комнату как заведенная механическая игрушка и, не зная, куда деть руки, мяла подол платья. Отвлекло меня от метаний мелодичное воркование. Несколько пестрых птиц сидели на моем окне, с любопытством наблюдая за тем, как я пытаюсь ногами протереть дыру в полу. Моей радости не было предела, ведь с тех пор, как я сменила комнату, видеть их мне больше не приходилось. Привычные прилетать к другому окну, пестрые птички пропали из моей жизни.
— Нашли все-таки? Хорошие мои, — протянула я к ним руку, которую тут же исследовали на наличие чего-нибудь вкусненького. — Сейчас угощу.
Наспех мелко накрошенный козий сыр был принят ими с благодарностью. Один из самых крупных голубей позволил погладить себя по грудке, прежде чем вспорхнуть с подоконника. Причина его беспокойства обнаружилась почти сразу, как только раздался стук. Проводив взглядом своих крылатых приятелей, я поспешила открыть дверь. Руфь и Катрин заговорили почти одновременно.
— Я просто не верю в происходящее, — щечки леди Муар раскраснелись, делая ее на вид еще моложе, чем она есть.
— Так много надо сделать, — более практичный подход кормилицы пришелся мне по душе, так как просто сидеть и думать я больше не могла, изводясь тревогой и волнением.
К моему изумлению Катрин принялась меня обнимать.
— Моя дорогая, спасибо тебе. Это на самом деле такая честь, — всплеснула она руками.
Ее воодушевление меня поразило и потому, не успев прикусить язык, выпалила:
— Я сомневалась, что вы согласитесь.