– И стрелял в меня. – Теперь у меня обида плотно засела в сердце. Кажется, такое не прощают, но я ведь живая и хватит. – Знаешь ли, это страшно. – Попыталась я исправить свое сползающее настроение.
– Я хотел «разорвать» связь подчинения и это можно было сделать лишь так. – Я непонимающе посмотрела на идиота, что пытается доказать, что стрелять в людей – это правильно. – Твой мозг это обширный центр, что реагирует на все, но ТЫ этого не замечаешь. Так вот, у каждого человека есть чувство безопасности, а следственно самозащиты. Обнаружив мое стремление навредить твоему телу, твой мозг экстренно среагировал, что «разморозило» твои движения. В итоге я оборвал связь и плюс ранил айрана. – От его объяснений мне срочно захотелось пойти и почитать что-то умное. – Жалко у генных такого нет.
– И откуда ты такой? – Задала я воздуху риторический вопрос.
– Живу уже не один век, ведь я из первых образцов. – Кел развел руки и шутливо поклонился.
Какие подробности! У меня ручки зачесались – захотелось заманить мужчину в анализатор и поиграться с его данными. Так стоп – первые эксперименты проводились на телах людей! Но почему же этот древний человек не признается Надеждой Творцом? Ведь явно, этот Кел – Рон самый настоящий человек из всех. Человеческие тела ведь не застывают в первозданном виде, как в морфине, и мутируют со временем. Мои клетки, например, имеют небольшие особенности в строение, впрочем, как и у всех людей. Эти изменения не заметны и их называют наплывами, а вот изменения у генных слишком резкие. В ДНКа модификатов сразу видно, какие гены относится к животным, а какие к людям. Вопрос в том – как извлечь «животных» из «людей». Ведь убирая один триплет, нужно тут же подставлять другой, но это нереально благодаря реакции организма – защите. Уберешь одно, а на это место встает другое. А сейчас рядом со мной один из первых экспериментов!
– Ты что делаешь? – Отвлекла я генного от рассматривания экрана. Сама же в это время старалась незаметно выдернуть волосок. – Зачем ты смотришь на какие-то старые дома без окон?
– Надежда, открой свои «глазки» и покажи мне все уголки этого здания. – Откинувшись на спинку, попросил Келлер и устало провел рукой по лицу.
И надо было ему прикасаться к спинке, когда я охочусь за его ДНКа? Я еле успела руку отдернуть, чтобы он не заметил моих посягательств на его шевелюру.
– Как скажите четыреста тридцатый. – Зато теперь я поняла, почему Надя называет его номером.
У меня внутри появилось нечто мелкое и мстительное. И это нечто злобно поскалило зубки и удовлетворенно потерло ручки – не одной мне досталось! Честное слово! МНЕ было жалко, а вот НЕЧТО радовалось!