Яон достал документы, подал, закурил сигаретку, прихлебнул из бокала.
Стражник смотрел в паспорт тупо.
«Берет, как бритву, берет, как ежа, как бритву обоюдоострую…» — негромко прокомментировал Яон.
Сын фыркнул. Он оказался очень смешливым, этот единственный в своем роде ученый, представляющий науку совершенно новую.
— Прописка есть, работает, что же я могу? — забормотал Стражник.
— Не положено психам в общественных местах появляться, — визгливо вмешался Лекарь.
— У вам есть документ, подтверждающий мою психическую неполноценность? — Яон был суров.
— При чем тут документ, все и так знают…
— Уважаемый Стражник, — продолжил Яон непреклонно, — я думаю, вы знакомы с юридическим аспектом проблемы. Этот человек при свидетелях и при представителе закона, — он поочередно кивнул в сторону Сына и Стражника, — назвал меня психом. Заявление несостоятельно, так как не подтверждается фактически. Документы, гражданство, социальная обеспеченность — все, как видите, у меня в порядке. Поэтому я расцениваю выпад этого человека, как оскорбление словами, на что в Законе есть статья N 77, предусматривающая наказание штрафом до 100 денег или же принудительными работами до месяца. Прошу составить протокол.
— Да, пожалуй, — пролепетал Стражник. Он и половину сказанного не понял, но упоминания статьи закона подстегнуло его к действию.
— Вы все с ума сошли! — совсем сорвался старший Лекарь.
— Вот видите, к чему приводит ваш либерализм. Он теперь и вас психом назвал. Закону не подчиняется. Криминал надо пресекать в зародыше, а то на нас скоро с ножами кидаться будут при вашем попустительстве, — с иронией вещал Яон.
Сын неудержимо фыркал в тарелку, Яон посмотрел на него гневно:
— У вам грипп, коллега?
Сын застонал и убежал в туалет.
В зале была мертвая тишина.
— Это, наверное, человек оттуда, — изрек какой–то старичок. — Проверял нас инкогнито.
И всем стало страшно…